– Скажи, Сарак, ты позволишь мне выйти замуж за Казбека?

– Зачем тебе нужен вдовец с детьми, Нада?

– Я тоже не девушка, тоже вдова. А дети? Разве они помеха?

– У меня есть для тебя другая кандидатура.

– Мусса?

– А чем он не нравится тебе? Красивый, сильный, богатый, у него два дома. Всем хозяйством станешь владеть ты.

– Ты хочешь, чтобы я второй раз осталась вдовой?

– Пусть даже так, но богатой вдовой. А что может дать тебе простой кузнец? Жалкую нищенскую жизнь? Я, конечно, помогу, но… это же мелочь по сравнению с тем, что ты заимеешь, став женой Муссы.

– Я не люблю его, Сарак!

– Э-э, женщина, ты забыла наши законы?

– Но я хочу счастья, брат, обычного женского счастья.

– Счастья с нищим? Так, сестра, не бывает. Какое счастье в нищете? Любовь – это, конечно, хорошо, но я не могу допустить, чтобы моя единственная сестра прозябала в нищете.

– Я прошу тебя разрешить мне выйти замуж за Казбека, умоляю!

– Хорошо, я подумаю. Ничего не обещаю, но подумаю.

– Спасибо и на этом.

– И ты подумай, Нада. Головой, не сердцем. Все взвесь. Ты же у меня умная женщина. А сейчас ступай, у нас свои мужские дела. До завтра из своей комнаты не выходи, ну, разве что по потребности. И собирайся.

– Хорошо! – кивнула женщина и ушла в пристройку.

Тагаев прошел в кабинет Молнара. Там находились его помощник Рэм Кунич и Геза Балла. Впрочем, любовница Мадьяра тут же вышла, оставив мужчин.

– Что у тебя по Бакарову, Сарак? – спросил Молнар.

– Все в порядке. Нада передала ему нож и сказала то, что должна была сказать. Я в это время убрал от сарая охранника.

– Офицер не заподозрил подвоха? Слишком уж странное совпадение. Охранника убирают именно тогда, когда твоя сестра передает нож.

– По ее словам, русский ничего не заподозрил.

– Будем надеяться, что она не ошиблась. Ты послал людей к шоссе?

– Намеревался сделать это после доклада. Тогда же связаться и с Ринатом.

– Действуй быстрее. В 6 часов выезжаем к шоссе.

– Я это помню.

– Ступай.

Тагаев вышел из кабинета, затем из дома, поднялся на склон перевала, достал сотовый телефон, посмотрел на индикатор доступа в сеть. Светились три полосы. Этого достаточно. Он набрал номер и тут же услышал знакомый голос Рината:

– Слушаю тебя, Сарак!

– Что на базе?

– В 10 часов приехал генерал, до часа шустрил на базе, то строил офицеров, то собирал в модуле. Полвторого он вместе с командиром в сопровождении боевой группы выехал с территории в станицу. Брат позвонил, что минут двадцать генерал и подполковник пробыли в отделе полиции, затем на улице Казачьей. Да, арестован бывший муж учительницы. В три часа колонна спецов пошла в сторону Калача, совсем недавно вернулась. Сейчас генерал, командир отряда и его заместитель находятся в штабе. За час до этого были проведены проводы погибших офицеров, потом гробы загрузили в грузовую машину, и она поехала в сторону областного центра. Это пока все, Сарак.

– Я понял тебя! Продолжай наблюдение. Следующий сеанс связи около 19.00.

– Понял.

– Ты, наверное, проголодался?

– Барана целиком съел бы. Но ничего, потерплю. Раньше в горах на базах по несколько суток на одной воде сидели.

– Хоп, Ринат! До связи! Будь осторожен!

– До связи, Сарак!

Тагаев спустился в аул, зашел в полуразрушенную лачугу, где расположились Асигов с группой боевиков, численность которых уменьшилась после боя у хутора Калач.

– Мусса! Срочно пошли к шоссе трех человек. На выходе пусть свяжутся с наблюдателем, что уже контролирует дорогу, и займут позиции дополнительного наблюдения и за шоссе, и за равниной, и за воздухом. В 18.00 туда поедет Мадьяр. Необходимо обеспечить его безопасность.

– Сделаем, Сарак!

Асигов тут же назначил трех наблюдателей, и они спустя десять минут на пикапе ушли к дороге.

Без десяти шесть к дому главаря банды подъехал внедорожник «Ниссан». Из здания вышли Молнар и Кунич, несший чемодан со спутниковой радиостанцией.

Тагаев доложил о переговорах с Ринатом и об отправке к шоссе дополнительной группы наблюдателей и прикрытия.

– Хорошо, – сказал главарь и распорядился: – Садись за руль, Сарак, ты поведешь машину.

– Слушаюсь!

В 18.00 «Ниссан» медленно пошел по неровной горной дороге к серпантину. Спуск занял полчаса. Не доезжая шоссе, Молнар приказал Тагаеву запросить обстановку на равнине и на дороге у наблюдателей. Сарак выполнил приказ, доложил:

– Там все спокойно.

– Что? Нет даже частных машин? – поинтересовался Кунич.

– Сейчас время такое, в ночь лучше не отправляться в путь. Да и шоссе это второстепенное, – ответил Тагаев.

– Ну, что ж, – решил Молнар, – выезжаем на дорогу. Там сразу направо, и остановка.

В 18.40 «Ниссан» встал в пятидесяти метрах от поворота на серпантин. Молнар посмотрел на часы, перевел взгляд на Тагаева и приказал:

– Вызови Рината, узнай, где сейчас находятся генерал и командир отряда.

– Момент. Здесь мобильная связь устойчивая.

Тагаев вызвал наблюдателя за базой отряда:

– Ринат? Сарак!

– Да, брат?

– Где сейчас находятся генерал и командир отряда?

– На плацу. И генерал, и подполковник, и майор, и два капитана. Генерал успокоился, видно, устал ругаться. Сейчас русские что-то обсуждают. Что конкретно, сказать не могу, у меня нет «прослушки».

– Не отключайся и докладывай о всех перемещениях генерала и командира отряда.

– Хоп, Сарак.

Молнар слышал переговоры Тагаева и Рината.

– Значит, офицеры что-то обсуждают на плацу, – проговорил он. – Сто против одного, решают, с чего начать поиски плененных старшего лейтенанта и прапорщика. Вот бы послушать их! Как мы не подумали передать Ринату дистанционное прослушивающее устройство? Это твоя ошибка, Рэм, – повернулся Молнар к помощнику.

– Это не ошибка, Габор, я специально не стал посылать «прослушку» Ринату.

– Почему?

– Во-первых, он бы с ней легко мог спалиться. Если недалеко от базы просто стоит машина, то на это не обращают внимания, а вот если из окна видна антенна непонятного устройства, это совершенно другое дело.

– Что во-вторых?

– А во-вторых, мы не знаем, какое оборудование и аппаратуру имеет узел связи отряда. Но, думаю, там есть система обнаружения внешнего и внутреннего несанкционированного контроля. И русские узнали бы, что за ними следят. Это привело бы к захвату Рината. А о том, что он может рассказать спецам, я не хочу и думать. Но уйти из аула нам уже не дали бы точно.