чтобы оторваться друг от друга. Мы вывесили на ручку двери нашей маленькой вселенной карточку «не беспокоить» и снова погрузились друг в друга, понимая что мир снаружи — всего лишь серое, пустое пространство, наполненное болью непонимания и взаимных претензий. Это-то и погубило Акиру-сенсея. Я-мы любили Акиру-сенсея. Мы любили кого-то, кроме нас самих? Это удивительно, но да. Я-мы были самим совершенством, доверием, благодарностью, любовью, и нам никто не был нужен.

Но Акира-сенсей сейчас там, снаружи. И с ней что-то не так. Я-мы с неохотой сняли карточку «не беспокоить» с метафорической двери в нашу вселенную и открыли дверь наружу.

Снаружи, на огненном столбе — стояла Акира-сенсей. Она была несчастна и одинока. Я-мы приняли решение о том, что Акира-сенсей больше не должна быть одинока. В это время Акира-сенсей призвала Феникса Пламени и его крылья черными серпами обрушились на нас. Эта атака доставила бы неприятностей Синдзи и возможно — даже убила бы Юки, но нас… я-мы легко сместились относительно атаки, перенаправив вектор движения и поглотив часть пламени порталом в магическое измерение. Я-мы помню о том, что Акира-сенсей уже больше не Акира, а значит единственным способом ее спасти сейчас было — подключить ее к нам. Тем более, что я-мы ее любим. Как привлекательную женщину, как старшую сестру, как наставника, как любовницу, как невероятно хрупкую душой нашу Акиру. Решение принято, осталось только реализовать его. Рывок вперед и Акира едва успевает отлететь в сторону, уходя от захвата моими ледяными кровавыми нитями… для того, чтобы влететь спиной в открывшийся за ней портал, портал в то самое измерение, где возвышаются Джомолунгмы льда и растекаются океаны крови. Прямо в гнездо наших нитей, тут же сомкнувшихся на ней. Портал открывается снова, выбрасывая Акиру в наше измерение, никто не может пребывать в том измерении долго, сама природа того места выталкивает все живое и разумное… но выплюнутая в наше измерение Акира — уже опутана моими нитями с ног до головы. Она вспыхивает, пытаясь освободится, но мои нити уже нашли дорожку в ее голову…

Я-мы не нашли там Акиру. Мы нашли там огонь. Пламя. И в то время, как ее тело — замерло в воздухе, в ее голове — не было ничего, кроме пламени. И теперь мы знали, что где-то там — есть измерение, где есть не только Джомолунгмы льда и океаны крови, но и протуберанцы плазмы и пламени размером с целый континент. И если Акиры нет здесь, то значит она — там.

Я-мы бежим босиком по раскаленным углям, по лаве, льющейся из жерла вулкана по поверхности Солнца — обжигаясь и перепрыгивая со льдинки на льдинку. Я-мы — находим Акиру, которая стоит на равнине из разливающейся лавы и смотрит вверх, туда, где возвышается Бог Огня, который улыбается своей дочери.

— Еще не время! — кричим мы, приземляясь рядом с Акирой на одно колено. Лава обжигает руки и ноги, пар вырывается из под наших ступней, там, где тают призванные льдинки.

— К кому вы обращаетесь? — спрашивает Бог Огня, наклонив голову.

— К вам! Бог Огня! Отпусти свою дочь, она еще не прожила положенного срока! — кричим мы-я.

— Вы должны быть в курсе, что Бог Огня — это скорее метафора, чем физическое воплощение — говорит Бог Огня: — и я никого не держу. Она сама пришла сюда. Она сама хочет остаться тут.

— Если вы не держите ее здесь… — я-мы хватаем Акиру за плечи и трясем ее: — Акира! Вернись с нами в свое тело!

— Ей не нужно тело — отвечает за нее Бог Огня: — она пришла за силой. И у нее теперь есть сила — он обводит рукой окружающее нас пространство, наполненное огнем и пламенем: — вся сила, которая заключена здесь.

— Для метафоры ты слишком разговорчив — говорю я-мы: — ты не держишь ее насильно, но удерживаешь обещанием силы и могущества. Ложным обещанием.

— Ложным? Что за чушь — гремит уже знакомый голос: — посмотрите — эти горы из кипящей лавы — это Акира! Эти вулканы, изрыгающие пламя — тоже Акира! Эти океаны плазмы — Акира! Все, что вы видите вокруг — это Акира! Этого достаточно чтобы сжечь сотни таких мирков как ваш! Она — намного больше, чем вы, чем каждый из вас!

— Ложным — качаю головой мы-я: — потому что она растворяется в этой силе и перестает быть собой, становится просто стихией. Мы были у нее в голове, там осталось только пламя.

— Потому что она и есть пламя! — рокочет Бог Огня: — потому что она — огонь! Потому что она — это я!

— Вот уж дудки. — говорю мы-я: — вот уж дудки. Мы — не отдадим тебе нашу Акиру. Потому что на самом деле, она — куда больше чем просто твое дурацкое пламя!

— У вас хватит дерзости бросить мне вызов в месте моей силы?! — угрожающе гремит Бог Огня.

— Для метафоры ты слишком самоуверен. — говорю я-мы: — нам и не надо драться с тобой. Нам не нужна победа над тобой. Нам нужна наша Акира — и с этими словами я-мы делаем шаг вперед и прижимаем Акиру к своей груди, чувствуя как горит и трескается горящая кожа, прижимаем свои губы к ее губам.

— Вернись к нам — шепчем мы обожжёнными губами, глядя ей в глаза: — вернись, пожалуйста.

Пустая оболочка Акиры закрывает глаза, а когда она открывает их — мы видим, что Акира вернулась.

И я-мы — Акира-Синдзи-Юки— поворачиваемся к Богу Огня, сидящему на своем огненном троне.

— Ой, да делайте что хотите — машет рукой он: — я всего лишь манифестация огня в твоем воспаленном мозгу, Акира, всего лишь фантом твоей собственной силы. Хочешь уйти отсюда — уходи. Но ты все равно вернешься — рано или поздно огонь поглотит тебя. Нет существа более голодного, чем огонь.

И мы возвращаемся. Я-мы висим в воздухе над обломками флота. Я-мы перевариваем случившееся. С нами — Акира. То есть — мы и есть Акира. В том числе. Как там насчет Бога? Он уверял, что Бога Огня не существует. Кто же тогда мы?

Глава 7

Весь мир словно застыл в янтарном свете солнечных лучей, пробившихся через просветы в облаках. Я-мы висим в прозрачном воздухе над волнами с белыми