— Верно! — подхватил Медведь Бакнер. — А еще тот человек запросто сумеет накинуть лассо на вот тот скальный отросток, что торчит на самом краю козырька. Стреляя через бойницы, они ни за что не сумеют перебить такой канат пулей. Чтобы добраться до веревки, кому-то из них обязательно придется выйти наружу, да еще перегнуться вниз и резать ее ножом. Двери открываются в сторону лестницы, а других дверей у них просто нету! Поэтому кто-нибудь из нас может легко взобраться по канату прямо на козырек. А ежели мексикашки, вдобавок ко всему, зевнут и не сумеют подстрелить его, когда он будет перебираться через край козырька, то дело в шляпе!

— Хорошо, — сказали. — Раз так, оставайся здесь. Будешь стрелять по ним, когда они попытаются перерезать веревку.

— Да пошел ты! — возмущенно взревел братец Медведь. — Тоже мне, нашел дурака! Я сразу разгадал твой дьявольский замысел! Ты задумал забраться туда первым, чтобы расправиться с этими мартышками прежде, чем у меня появится хоть малейший шанс добраться до ихних глоток! Надумал перехитрить меня! Ищи дурака! Клянусь всем святым, у нас свободная страна и мне…

— Ох, да заткнись же ты наконец! — с отвращением произнес я. — Надоело! Ладно уж, так и быть, полезем оба. Эй, вы, слушайте! — проорал я так, чтобы меня мог услышать Ричардсон со своими парнями. — Останетесь здесь, в зарослях. Лежите смирно, не высовывайтесь! Но стреляйте всей толпой в любого мексикашку, какой только вздумает высунуть свой нос!

— А что вы собираетесь делать?! — заорал в ответ старый хрыч Ричардсон. — Только, ради всего святого, не предпринимайте опрометчивых…

Но мы с Бакнером уже пришпорили своих коней и во весь опор ринулись в сторону выступа. Такой странный маневр (а ведь любому болвану было ясно: подняться по лестнице, не слезая с наших лошадок, мы все равно никак не сможем) до того поразил мексиканцев, что они открыли стрельбу с большим запозданием, да и стреляли хуже некуда. Правда, одна пуля слегка повредила мой скальп, а другая продырявила Медведю Бакнеру левое ухо. Едва их пули стали ложиться уже совсем рядом, как мы неожиданно резко вильнули в сторону и почти сразу оказались под защитой каменного козырька.

Теперь торопиться нам было особенно некуда. Мы спешились, привязали наших коней как можно дальше друг от друга, чтобы те не учинили между собой ненужную потасовку, и занялись делом.

Прямо над нами непрерывно раздавались удивленные вопли мексиканцев, которые никак не могли понять, чего мы хотим. Но видеть нас они не могли, а уж тем более никак не могли стрелять в нашу сторону. Тем временем я спокойно раскрутил лассо и с первого раза набросил петлю на каменный палец, выступавший из скалы чуть пониже края козырька.

— Ну, я полез, — заявил я, но Медведь Бакнер сразу же свирепо оскалился и выхватил из ножен охотничий нож.

— Ни хрена подобного! — злобно проревел он. — Будем тащить карты. Кто вытащит старшую, тот выиграл и лезет первым!

Мы уселись друг напротив друга прямо на земле, но тут из-за деревьев раздался истошный вопль старика Ричардсона:

— Боже мой! Ну чем еще таким вы там занялись?! Те парни сверху уже приготовились скатить вам прямо на голову целую кучу здоровенных булыжников!

— Занимался бы ты лучше своим делом, дед! — посоветовал ему я, тщательно тасуя колоду, которую выудил из своих штанов братец Медведь.

Но старый хрыч оказался прав. Оказывается, у мексикашек в доме было заранее запасено множество валунов. Теперь они просто приоткрыли двери и начали скатывать эти каменюки вниз. Булыжники ударялись об небольшой выступ на самом краю козырька, подпрыгивали и шлепались на землю далеко позади нас.

Бакнер вытащил карту и торжествующе воскликнул:

— Я выиграл! У меня туз! Побить его тебе никак не удастся!

— Побить — да! — холодно возразил я, выуживая из колоды туза бубен. — Но и проигравшим меня никак не назовешь. Пока что получается ничья!

— Все равно я выиграл! — с пеной у рта настаивал братец Медведь. — Потому как черви отродясь били бубей!

— Это смотря какая игра! — Я пожал плечами. — Про масти мы никак не договаривались.

— Ну, ты даешь! — прошипел Бакнер, наклоняясь вперед, чтобы забрать у меня колоду, но тут очередной валун, размером с пивной бочонок, перекатился через край козырька, стукнулся о другой камень, изменил направление движения и, вместо того чтобы, как обычно, грохнуться за нашими спинами, свалился почти отвесно вниз и угодил братцу Медведю точнехонько промеж ушей, оглушив его на какое-то время.

Я сразу бросился к канату, начал карабкаться по нему вверх, не обращая никакого внимания на продолжавшие сыпаться сверху валуны, и был уже на полдороге, когда Медведь Бакнер наконец очухался, вскочил на ноги и начал в бешенстве трясти канат и яростно реветь:

— Какого хрена?! Да как ты посмел?! Проклятый обманщик, так твою перетак! Ты у меня еще попляшешь!

С этими словами он принялся подбирать с земли по-прежнему падавшие сверху булыжники и швырять ими в меня.

Поднялся ужасный шум. Мексиканцы выли внутри форта, камни грохотали, ружья палили не переставая, братец Медведь крыл меня почем зря и швырялся громадными каменюками, а из-под деревьев доносились громкие причитания старого хрыча Ричардсона:

— Да они просто умом рехнулись! Истинно рехнулись, говорю я вам! Все равно как две ненормальные старухи! Нет уж, теперь меня никто не обманет! Теперь мне доподлинно известно, что к западу от Пекоса обитают одни только сумасшедшие!

Наконец братец Медведь утратил последнюю надежду стряхнуть меня с каната и принялся карабкаться за мною следом. Вот как раз тут один из мексиканцев рискнул выскочить из дома, чтобы перерезать веревку. Но ему крупно не повезло. Мои глупые соратнички, Ричардсоновы идиоты, вдруг ни с того ни с сего оказались на высоте положения. Мексикашку встретил свинцовый дождь. Наткнувшись разом на добрую дюжину пуль, он качнулся назад потом вперед и вниз головой рухнул на самом краю козырька, в точности над тем каменным пальцем, на который было наброшено мое лассо.

Вышло очень удачно — когда я уцепился руками за край выступа, чтобы подтянуться и влезть на козырек, именно его тело помешало моим врагам разглядеть, что же такое здесь происходит. К сожалению, как раз в тот момент, когда мне оставалось всего-навсего перелезть через тот труп, булыжник, пущенный наугад, который и размером-то был никак не больше тыквы, ударился об тело мертвого удальца, подпрыгнул и смачно угодил мне прямиком в физиономию.

Дико зарычав от охватившего меня бешенства, я единым духом взлетел на козырек и, выпрямившись во весь рост, ринулся к бревенчатой постройке. Мое неожиданное появление настолько поразило мексикашек, что они успели дать по мне всего лишь один нестройный залп и, конечное дело, промахнулись. Правда, одна злодейская пуля все же прошла навылет через мое плечо, но для настоящего Элкинса это пустяки! Не успели они выстрелить еще по разу, как я в несколько прыжков уже очутился у стены, прислонился к ней между бойницами и начал быстро загибать во все стороны торчавшие из этих бойниц дула винчестеров. Переломав таким образом все винтовки, до каких мне удалось дотянуться, я просунул руки в одну из бойниц, ухватился за обтесанный край бревна и принялся яростно трясти стену. Ведь никак нельзя было забывать, что на козырьке вслед за мной вот-вот появится братец Медведь, который тоже не останется в стороне. Клянусь всем святым, я просто никак не мог позволить себе упустить с таким трудом завоеванное преимущество!