Глубоко сглотнув, я кивнула. — Хорошо.

— Ты мне доверяешь?

— Нет.

Даррен вздрогнул. — Я это заслужил.

— Дело не в том, чего ты заслуживаешь, — прохрипела я хриплым голосом. — Дело в том, что я чувствую.

— Справедливо, — пробормотал он, потирая челюсть. — Но социальные службы дышат маме в затылок. Ты знаешь, что это значит.

Да, я это знаю.

Я больше не был уверена, что меня это волнует, но я определенно знала, что это значит для нас.

— Я готов вернуться домой и заботиться о вас, ребята, пока мама не встанет на ноги и мы не разберемся со всем этим беспорядком. Социальные работники, участвующие в этом деле, поддерживают это соглашение и достаточно уверены в себе, чтобы позволить вам вернуться к нам домой, — продолжил Даррен. — Я поговорил с Алексом, и он понимает, и мой босс готов позволить мне работать в основном из дома. Мне нужно будет появляться в офисе раз в неделю, но мы сможем обойти это, как только вы, ребята, вернетесь в школу после пасхальных каникул. Но без мамы ничего из этого не получится. Без единого достойного родителя. Мы тоже должны поддержать ее, Шэн. Независимо от того, что говорит Джоуи, мы должны выступить единым фронтом.

— Когда ты говоришь "поддержать ее", что ты имеешь в виду?

— Я не была уверена, почему задала этот вопрос, когда ответ был очевиден.

— В принципе, когда они спрашивают вас о ваших отношениях с мамой, вам нужно напомнить им, что она хорошая мать, которая старалась для вас изо всех сил, обеспечила настолько стабильный дом, насколько могла, и самостоятельно финансово поддерживала вас пятерых. Расскажи им о том, как она записала тебя в Томмен, когда узнала, что над тобой издеваются в BCS, и как она тебя очень любит.

— Итак, ты хочешь, чтобы я солгала? — Прошептал я.

— Это не ложь. Она тоже жертва, Шэннон, — сказал он с усталым вздохом. — И прямо сейчас она — это все, что стоит между тобой и системой патронатного воспитания. — Затем его глаза потемнели, и он отвел взгляд. — И что бы ни говорил Джоуи, поверь мне, когда я говорю тебе, что ты этого не хочешь.

Боль бурлила внутри меня из-за всего, через что он прошел. — Ты в порядке?

Он моргнул, глядя на меня, выглядя немного пораженным моим вопросом. — Я?

Я кивнула.

— Я в порядке. — Он тяжело вздохнул. — Я просто волнуюсь.

— Я тоже, — выдавила я.

— Я не хочу, чтобы вы отправлялись в приюты, — добавил он срывающимся голосом. — Помимо всех моих собственных проблем, это неподходящее место ни для кого из вас. Ты хорошо учишься в Томмене. Если тебя заберут, тебя переведут в новую школу, и тебе придется начинать все сначала.

Мое сердце сжалось от ужаса. — Я хочу остаться в Томмене, — выдавила я.

— Я знаю, — согласился он. — И я собираюсь убедиться, что ты это сделаешь. Я покрою гонорар. Я сделаю все, что потребуется, но мне нужно, чтобы ты поддержал меня в этом.

— Джоуи не будет. — Мои руки дрожали, когда я говорила. — Он не будет жить с ней под одной крышей, Даррен. Ты не представляешь, каково ему было.

— Джоуи здесь ни при чем, — пробормотал Даррен, пощипывая виски. — Ему больше восемнадцати.

— Это не делает его неактуальным, — огрызнулась я, свирепо глядя на своего старшего брата. — Он — самое важное, что есть в нашей жизни, Даррен.

Он тяжело вздохнул. — Я знаю, я знаю. Я не хотел, чтобы это вышло вот так…

— Ты знал, что Шон называл Джоуи "Па-Па", пока ему не исполнилось два? — Я резко перебила его. Мои глаза были широко раскрыты и полны непролитых слез, руки сжаты в кулаки и тряслись по бокам. — Шон действительно думал, что его брат был его папой. Я полагаю, что было бы легко совершить ошибку, знаете ли, учитывая, что Джоуи почти не спал по ночам, занимаясь ночным кормлением и меняя подгузники, когда мама работала по ночам или погружалась в свою депрессию. Так что, продолжай и скажи Шону, насколько неуместен Джоуи. Или, еще лучше, скажи Олли и Тадгху, что каждый раз, когда Джоуи спал за дверью их спальни, опасаясь, что наш отец пойдет за ними, это не имело значения. Расскажи им о том, что все побои, которые Джоуи терпел из-за них, были неуместны. Скажи мне, насколько неуместен брат, который кормил нас, когда мы умирали с голоду, заступался за нас, когда у нас никого не было, давал нам денег, когда мы нуждались в них для учебы… — мой голос дрогнул, и я сделала несколько глубоких вдохов, прежде чем смогла продолжить, — Скажи мне, насколько он неуместен, Даррен, — выдавила я, чувствуя, как мои легкие протестуют от внезапного напряжения. — Иди прямо вперед и сделай это!

— Ты знаешь, я не это имел в виду, — вздохнул он. — Конечно, он имеет значение. С моей стороны было дерьмово это говорить.

— Да, — выдавила я, тяжело дыша. — Так и было.

— Я пытался сказать, что Джоуи больше восемнадцати. Юридически он взрослый, и социальные работники им не интересуются. Они сосредоточены на несовершеннолетних детях — тебе, Тадгхе, Олли и Шоне. Он не в поле их зрения.

— Ты уже познакомился с Шоном? — Я услышала свой вопрос жестче, чем думала, что способна. — Олли вырос, не так ли? Тадхг тоже. Какого возраста им было, когда ты видел их в последний раз? Три и шесть, не так ли? — Я знала, что должна остановиться и обуздать это, но не могла. Я была так взбешена тем, что он мог быть таким легкомысленным в своих словах. Мне было больно слышать, как он называл Джоуи неуместным , потому что я знала, что именно это чувствовал Джоуи, когда он в ярости уходил ранее. — Мне было десять. Джоуи было двенадцать — едва ли старше, чем Тадгх сейчас. Ты думаешь, мы изменились, Даррен?

— Многое изменилось, — прошептал он.

— Да, так и есть, — согласилась я дрожащим голосом. — И мать, которая была так добра к тебе, мама, которую ты помнишь, — это не та, которую мы пережили.

— Она все еще твоя мать.

— Видишь ли, ты продолжаешь называть ее так, но я помню, что у меня была только одна такая.

— Шэннон…

— Его зовут Джоуи, — выдавила я, сжимая в кулаке простыни. — Не относящийся к делу. Он был нашей матерью, Даррен, когда наша настоящая ушла. — Слезы текли по моим щекам, когда я заговорила, заставляя себя выговорить это так, чтобы он услышал: — Когда ты ушел, что-то умерло внутри нее. Она не была прежней. Все потемнело. Ты думаешь, что знаешь, но это