Рева услышала крики внизу и, опасаясь новой стрельбы, упала на колени возле балкона. Все остановилось. Замерли все звуки, все движение прекратилось. Девушке казалось, что она даже перестала дышать. Ей было слишком страшно выглянуть за перила балкона.

Она все еще стояла на коленях, затаив дыхание, когда дверь кабинета отца открылась. Мистер Долби выбежал оттуда в одной рубашке, с красным лицом, искаженным от страха.

Откуда шум? — крикнул он. — Это стрельба?

Рева быстро вскочила на ноги:

Папа…

Но не успела ничего сказать. Мистер Долби в ужасе посмотрел на ее залитый кровью свитер.

Рева! В тебя стреляли… — выдавил он. Потом его глаза закатились и, застонав, отец упал на пол.

Папа! — воскликнула Рева, превозмогая страх и кидаясь к нему.

Джози оказалась первой около мистера Долби, схватила его за руку и пощупала пульс.

— Помогите, кто-нибудь! — закричала она. — Скорее!

Рева опустилась рядом на колени, чувствуя, как страшно бьется сердце, беспомощная и отчаявшаяся. Вокруг слышались чьи-то шаги, приглушенные мягким ковром. Люди выбегали из своих кабинетов, тихо звонили по телефону, толпились вокруг ее отца.

Папа… — Рева держала его за руку. — Он поправится? Что с ним? Он дышит? — спросила она у Джози.

Мистер Долби пошевелился, открыл глаза и посмотрел на дочь отсутствующим, рассеянным взглядом,

Папа! — Она сильнее сжала его руку.

Ты в порядке? — спросил он. ~ В тебя стреляли.

Нет, все в порядке, — ответила Рева. — Я в порядке. Правда, я в порядке.

Мистер Долби сел и потер затылок:

Что случилось? Я потерял сознание?

Джози кивнула.

Это была кровь, — сказал он. — Сначала я услышал автоматную очередь, потом вышел — и кровь…

Я… я кое-что разлила, — прервала его Рева, решив не говорить правды. Отцу и так сегодня досталось.

Он неуверенно встал, держась за плечо дочери. Лицо его, побелевшее во время обморока, постепенно обретало свой обычный цвет. Он провел рукой по седым волосам. Внезапно к ним подошел рабочий в голубой форме:

Мистер Долби, этот звук, который мы все слышали…

Да? — Долби немедленно стал самим собой — уверенным в себе бизнесменом. Отпустил плечо Ревы и сделал шаг к рабочему.

Это были огоньки рождественской елки» — нервно сказал тот.

— Что?

Короткое замыкание, сэр. Одну из гирлянд закоротило. Я подозреваю, что началась цепная реакция. Лампочки стали взрываться целыми дюжинами. А потом все погасло.

Мистер Долби глубоко вздохнул с явным облегчением.

Эти проблемы с электричеством меня с ума сведут, — сказал он, качая головой. — Замыкание связано с другими проблемами?

Возможно, сэр, — ответил рабочий, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. — Мы не уверены.

А что вызвало замыкание?

Мы проверяем.

Ну ладно, все за работу, — обратился мистер Долби к толпе зевак. — У меня все в порядке, да и в магазине все в порядке.

Он велел рабочему как можно скорее починить гирлянду, а потом вернулся в свой кабинет, потирая затылок. Рева проводила его до двери.

Уверен, что ты в порядке? — спросила она.

Я очень испугался за тебя, — ответил мистер Долби, внезапно показавшись ей постаревшим. — Что ты пролила на свитер?

Рева поборола искушение прямо сейчас обо всём ему рассказать.

— Я тебе объясню позже.

Ты пришла поговорить со мной? — спросил отец, глядя на часы.

Я… я просто хотела сказать, что поеду домой переодеться.

Зачем? Купи свитер прямо здесь, — предложил он.

Здесь? — рассмеялась Рева. — В этом магазине? Папа, я тебя умоляю! У меня для этого слишком хороший вкус.

Отец рассмеялся, поцеловал ее в лоб и вернулся в свой кабинет, чтобы продолжить переговоры.

«Я всегда заставляю его смеяться», — подумала Рева, прощаясь с Джози, которая уже говорила с кем-то по телефону. Девушка вновь прошла мимо балкона, мимо ряда мониторов, даже не посмотрев в ту сторону, и уже через несколько минут выехала со стоянки.

Ну и денек сегодня, — громко сказала она, включила радио, немного послушала рекламу, потом вновь выключила. В тишине ей стало лучше.

Рева повернула за угол, на мгновение зажмурившись от солнечного света, ударившего в глаза. Она думала о Митче, о том, как целовалась с ним — долго и страстно. Представила себе, как в подсобку врывается Лиза, ловит их с поличным и какое у нее при этом выражение лица. «Ну что ж, день прожитие зря. Ради одного этого выражения ужаса и отчаяния на лице Лизы стоило целоваться с Митчем. Жаль, что он такой трус, но, — подумала Рева, — я могу себя развлечь».

Ее мысли вернулись к Хэнку, к флакону из-под одеколона, наполненному кровью. Вдруг она заметила, что за ней следует какая-то машина — белый «Форд-Таурус». «Интересно, он едет от самого магазина?» — с внезапным ужасом подумала Рева, глядя в зеркало заднего вида, и быстро повернула на узкую улочку, где никогда раньше не бывала. По обеим сторонам стояли маленькие, квадратные домики. Взгляд в зеркало — и она поняла, что белый «Таурус» тоже повернул. «Меня преследуют, — вдруг осознала девушка. — Это невозможно. Так не бывает, ведь правда? Такое может быть только в телесериалах».

С бьющимся сердцем она увеличила скорость и, не просигналив, повернула налево. Потом со страхом посмотрела в зеркало, надеясь, что за ней никого нет. Однако преследовавшая машина была совсем близко.

— Уезжай! Пожалуйста! Уезжай!

Рева стремительно проехала мимо знака «Стоп», глядя в зеркало и пытаясь разглядеть водителя. Но яркий солнечный свет, отражавшийся от ветрового стекла «Тауруса», мешал ей сделать это. Она повернула направо и вновь оказалась на запруженной машинами главной дороге. «Таурус» медленно двигался прямо за ней.

Не может быть. Просто не может. Кто же это? Девушке удалось разглядеть лицо мужчины, темные усы и кепку, надвинутую на глаза. Что ему нужно? Немедленно пришла в голову мысль о похищении. Она знала, что иногда детей из богатых семей похищают из-за выкупа. «Он завезет меня в какой-нибудь заброшенный дом и свяжет. А если папа не заплатит нужной суммы, убьет и оставит там. Нет!» Рева надавила на газ и приняла решение. Она заедет прямо в гараж и оттуда вбежит в дом, где будет в безопасности. Это единственная возможность спастись.

Пытаясь унять бьющееся сердце и сдержать жуткие мысли, девушка сделала еще один резкий поворот и поехала по направлению к дому. Белый «Таурус» с жутким визгом повернул за ней. Теперь он был на расстоянии всего одной машины.