Что тебе нужно?! Что тебе нужно?! — истерически воскликнула Рева.

Она обогнала школьный автобус, вслед раздался возмущенный сигнал. «Таурус» не отставал. «Неужели это тот парень, который послал флакон с кровью?. — Горячий пот побежал у девушки по спине. — А может, это действительно не Хэнк? Тогда кто же посылает мне кровь и сует иголки в губную помаду? Но зачем? Что это — предупреждение? Предупреждение, что дальше будет только хуже?»

Сворачивая в свой двор, Рева тяжело вздохнула. Еще несколько секунд — и она будет дома, в безопасном гараже. Еще несколько секунд, и она уже будет на кухне. Тогда сможет позвонить в полицию…

Белый «Таурус» следовал за ней.

Поверить не могу!

Девушка резко нажала на тормоза. Она забыла дома пульт от двери в гараж, и та была закрыта! «Вольво» резко остановился. Тормоза «Тауруса» тоже завизжали, и тот встал в нескольких дюймах от машины Ревы. «Я в ловушке, — подумала она. — Не могу попасть в гараж. Но и сидеть в машине просто так я тоже не могу». Единственная надежда — успеть добежать до дома. Если она успеет… и окажется внутри…

Рева схватила ключи, распахнула дверь, тяжело дыша, выскочила из автомобиля и рванула к дому. Ноги подгибались, как будто на них висели гири. Грудь, казалось, вот-вот взорвется. Обернувшись на мгновение, она увидела, что человек в кепке вышел из машины. Он был высокого роста, очень плотный. И он побежал за ней.

Эй! — крикнул мужчина.

Рева уже была у двери.

Эй! — Он яростно замахал руками.

Девушка сунула ключ в замок и с силой нажала на него. Не открывается. Не тот ключ.

Эй! — Незнакомец был уже в нескольких ярдах.

Рева резко обернулась и посмотрела ему в лицо,

задыхаясь от страха. Ей казалось, что она сейчас закричит. Мужчина, тяжело дыша, остановился у крыльца.

Ваши габаритные огни… они разбиты, — сказал он.

Что? — Рева застыла на месте, прижавшись спиной к стеклянной двери.

Габаритные огни. Я случайно задел их на стоянке у магазина «Долби», — повторил преследователь, постепенно восстанавливая дыхание.

Девушка тупо смотрела на него, ничего не понимая и ожидая, что сейчас он набросится на нее и осуществит свой ужасный план.

Я случайно ударил вашу машину. Мне очень жаль, — терпеливо повторил мужчина, снимая кепку и вытирая пот со лба. — Пойдемте, покажу.

И он пошел к «Вольво».

Мою машину? Габаритные огни? — переспросила Рева, не узнавая собственный голос. — Вы ехали за мной все это время из-за габаритных, огней?

Все еще трясясь, с подгибающимися ногами, она пошла за ним, И действительно, левая задняя фара была повреждена, пластиковый короб над ней оторван.

Я терпеть не могу, когда люди бьют вашу машину, а потом просто уезжают, — объяснил мужчина, надевая кепку. — Вот и поехал за вами, пытаясь просигналить. Разве вы меня не видели?

Э-э-э… нет. — Рева чувствовала себя полной идиоткой.

Вот. — Мужчина протянул ей визитную карточку. — Это телефон моего страхового агента. Позвольте, я напишу на обратной стороне мое имя и адрес. Страховая компания обо всем позаботится. Мне очень жаль. Я был так неосторожен…

Рева взяла карточку дрожащей рукой, чувствуя невероятную слабость, как будто разгрузила вагон. «Как я могла позволить себе так напугаться? — спрашивала она себя и машинально поблагодарила преследователя за честность. — Сколько времени он потерял! Папа заплатил бы за копеечный ремонт. Зачем связываться со страховой компанией из-за дурацкой фары?»

Спасибо вам! — крикнула она, когда незнакомец забрался в свою машину.

«Я схожу с ума, просто схожу с ума, — думала Рева, медленно возвращаясь к дому. — Этот мужчина просто оказался честным человеком, а я вела себя как параноик». Она открыла дверь кухни, крикнув прислугу, но ей никто не ответил. Ивонна и Майкл где-то гуляли. «Ну что ж, у меня есть причины стать параноиком».

Рева кинула пальто на пол и стянула пропитанный кровью свитер. «Кто бы ни пытался меня испугать, ему это явно удается, — с грустью подумала девушка. — Сначала губа, теперь этот дурацкий флакон с кровью». Открыв шкафчик под раковиной, она швырнула свитер в мусорное ведро.

«Что будет дальше?» Этот вопрос заставил ее поежиться.

Что же дальше?

Я так нервничаю, что даже трудно дышать, — пожаловалась Пэм.

Не о чем беспокоиться, — откликнулся Клэй, сидя рядом с ней на пассажирском сиденье и упершись коленями в приборную доску. Глаза его смотрели вперед, на красные огни идущих впереди машин.

Ты сегодня говорил с Мэйвудом? — прокашлявшись, спросил Микки с заднего сиденья. Голос его был хриплым, как никогда.

Нет, сегодня не говорил, — напряженно ответил Клэй. — Но я же сказал тебе, все продумано. Каждая деталь. Нам повезло: новая система охраны еще не налажена. Они вызвали какого-то парня, чтобы он довел до ума мониторы, но тот не пришел.

Большой «Понтиак» остановился на светофоре, и свет от фонаря залил переднее сиденье. Пэм кинула взгляд на Клэя, который был одет в черные джинсы и черную же водолазку. И никакой куртки, несмотря на то что за окном было морозно.

— Нам нужна быстрота, — вновь повторил парень, как будто они все еще сидели в гостиной Микки и обсуждали детали ограбления. — Нужно сразу реагировать на любые изменения и вообще быть начеку.

Клэй улыбался и был, похоже, в прекрасном настроении. Пэм вдруг поняла, что он действительно ни капельки не нервничает. Он в предвкушении, у него все отлично, он так воодушевлен. Хорошо бы быть такой же уверенной. А у нее дрожали руки, когда она завязывала шнурки на ботинках.

Нет. Ей хотелось вернуть время назад, чтобы отказаться от участия в ограблении. Это было слишком страшно, слишком опасно. Разумеется, Клэй не уставал повторять, что это не ограбление в полном смысле слова. Что не было никакой опасности, никакого риска, никакой возможности, что что-то пойдет не так. Но можно ли было полагаться на Клэя в этом вопросе?

Обдумывая план действий в гостиной Микки, Пэм ловила себя на мысли, что ей хочется исчезнуть, убежать куда-нибудь до тех пор, пока все это не кончится.

— Неужели ты не нашел ничего потемнее? — спросил перед выездом Клэй, кидая неодобрительный взгляд на светло-желтый свитер Микки.

Сейчас посмотрю, — сказал тот, кидаясь в свою комнату, и через пару минут вернулся назад с черной футболкой в руках.

Мне плохо, — в который раз повторила Пэм. — Правда, я не вру.