11 февраля 1945 г. прессе было предложено совместное англо-американское заявление о результатах Крымской конференции, где в отдельном разделе говорилось об освобождённых военнопленных и гражданских лицах: «Было достигнуто всестороннее соглашение, предусматривающее детальные мероприятия по защите, содержанию и репатриации военнопленных и гражданских лиц Британского Содружества, Советского Союза и Соединённых Штатов, освобождённых союзными силами, вступающими сейчас в Германию… Мы обязуемся оказывать всестороннюю помощь, совместную с требованиями ведения военных операций, в целях обеспечения быстрой репатриации всех военнопленных и гражданских лиц»{105}.

В тот же день по уполномочию своих правительств В. Молотов и Антони Идеи подписали двустороннее англо-советское, а генерал-лейтенант А.А. Грызлов и генерал-майор Д.Р. Дин — американо-советское соглашения относительно военнопленных и гражданских лиц, освобождённых войсками Красной Армии и войсками, находившимися под командованием англичан и американцев. Молотов и Идеи подписали ещё несколько документов, в которых определялись статус русских, управление лагерями, проживание в лагерях и т.д. Согласно им советские граждане, освобождённые союзниками, должны быть отделены от немецких военнопленных и содержаться отдельно от них. Управление лагерями предоставлялось советской стороне{106}.

Сходные права советские офицеры получили и от американцев. Принципиальное значение для определения судьбы советских перемещённых лиц имел административный меморандум SHAEF № 39, изданный в ноябре 1944 г. и переработанный в апреле 1945 г., который определял, что все советские граждане после их идентификации советскими репатриационными представителями будут репатриированы независимо от их личного желания. Советским представителям по репатриации давалось право устанавливать внутреннее управление, внутренний порядок и руководство лагерей в соответствии с Уставом Красной Армии и законами СССР{107}.

Несколько позже, 13 марта и 29 июня 1945 г., соглашения, аналогичные ялтинским, были заключены СССР с Бельгией и Францией. Особенностью Соглашения между СССР и Бельгией о репатриации их граждан, «перемещённых вследствие войны», подписанного в Брюсселе, было то, что документ заключался сроком на 3 месяца с правом последующего продления на 3 месяца, если стороны заблаговременно не заявят о прекращении его действия.

«Соглашение о содержании и репатриации советских и французских граждан, находящихся соответственно под контролем французских и советских властей», было подписано в Москве и имело существенную отличительную черту. Оно предписывало, следующее: «Репатриации подлежат все советские и французские граждане, включая и тех из них, которые подлежат привлечению к ответственности за совершённые ими преступления, в том числе и за преступления, совершённые на территории другой договаривающейся стороны». Дело в том, что к концу войны во Франции скопилось значительное количество советских граждан[36]. В основном это были военнослужащие вермахта или «трудоустроенные» в Эльзасе и Лотарингии остарбайтеры, а также военнопленные и гражданские рабочие, бежавшие к маки — французским партизанам и сражавшиеся в их рядах или даже в рядах регулярной французской армии генерала де Голля.

Но французов с Советским Союзом связывало ещё и то обстоятельство, что на стороне фашистской Германии воевало около 130 тыс. французских граждан, принудительно мобилизованных в вермахт, и ещё десятки тысяч служили во вспомогательных частях вермахта. Многие из них, естественно, оказались в советском плену, в общей массе немецких военнопленных. Всё это делало процесс репатриации для французской стороны не менее желательным и важным, чем для советской.

Во исполнение решений Правительства Союза ССР в области репатриации на территории Советского Союза, в войсках Красной Армии и за границей были созданы руководящие органы по проведению репатриации.

23 октября 1944 г. Постановлением СНК СССР штат Управления был установлен в 170 военнослужащих и 30 вольнонаёмных и штат заграничных групп представителей Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации в количестве 210 военнослужащих{108}. Однако в соответствии с Постановлением СНК СССР от 6 января 1945 г. за № 31–13с Главным организационным управлением Генерального штаба Красной Армии от 14 января 1945 г. в штат Управления Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации был внесен ряд изменений и дополнений[37]. В частности, до 352 человек увеличена штатная численность Управления. Если раньше предполагалось иметь 9 генералов, 138 офицеров, 23 сержанта и солдата, 30 вольнонаёмных, то в соответствии с новым штатом предусматривалось 12 генералов, 219 офицеров, 34 сержанта и солдата, 87 вольнонаёмных{109}.

Организационно аппарат Управления Уполномоченного состоял из: командования — 3 чел. (Уполномоченный СНК СССР генерал-полковник Ф.И. Голиков, заместители — генерал-полковник И.В. Смородинов и генерал-лейтенант К.Д. Голубев); секретариата — 15 чел. (начальник — подполковник Шишов), отвечавшего за секретное и несекретное делопроизводство и переписку; офицера для поручений (подполковник Трофимчук); инспекции — 11 человек (начальник — полковник Поликарпов) и следующих отделов: политпросветотдела — 39 чел. (начальник — подполковник Логунов), отдела кадров — 10 чел. (подполковник Ломтев), отдела связи (полковник Баранов).

Кроме того, Уполномоченный СНК СССР имел трёх помощников в лице генерал-майоров В.А. Ревякина, В.Д. Басилова и И.Г Хмары, которым соответственно подчинялись: генерал-майору В.А. Ревякину — отдел по устройству — 20 человек (начальник — полковник Разумов), занимавшийся трудоустройством репатриантов и розыском их родных и близких; отдел регистрации и учёта — 39 человек (начальник — полковник Гресько), занимавшийся составлением персональных учётных карточек, списков и карточек на репатриантов; санитарный отдел — 13 человек (начальник — полковник Поляков), осуществлявший контроль за медико-санитарным обслуживанием репатриантов, составлявший списки детских домов, занимался размещением детей-сирот[38].