– Очень короткая статья, – заметил я. – Оказывается, мы знаем о Пане совсем немного.

– Ты прав, парень, – ответил учитель. – Поэтому, пока мы здесь, попробуем узнать как можно больше. Многое изменилось с тех пор, как я это написал. Теперь мы знаем, что церемонию проводят два раза в год, а не один. Но меня всегда больше интересовала двойственность Пана: в одном воплощении он музыкант, который даже кажется добрым, но другая форма поистине ужасна и несомненно принадлежит Тьме.

– Почему именно Тьме? – спросил я. – Как все началось?

– Никто точно этого не знает – мы можем только догадываться. К тем предположениям, которые я записал в «Бестиарий» много лет назад, мне почти нечего добавить. Но я до сих пор верю: Тьма черпает силу в человеческой злобе. Жажда власти делает ее сильнее и опаснее. Если бы мы могли смягчить сердца мужчин и женщин, Тьма бы тут же ослабела – я в этом уверен. Я пожил на этом свете уже достаточно и давно понял, что легче остановить реку, чем этого добиться. Можно только надеяться.

– Если нам удастся заточить дьявола, это станет началом, – сказал я.

– Конечно так и будет, парень. – Ведьмак нахмурился. – Но пока дела обстоят хуже некуда. Даже Фаррелл Шей, борец с Тьмой, готов ради победы прибегнуть к пыткам. Все зашло слишком далеко.

Вдруг я понял, что пушка замолчала.

– Пушка больше не палит, – сказал я. – Может, она перегрелась и ствол треснул?

Чтобы охладить ствол пушки, нужно много воды. Если канониры об этом не позаботятся, пушка может даже взорваться и убить всех вокруг. Поскольку они явно не обладали подобными умениями, это вполне могло произойти.

Пока мы взбирались наверх, нас потеснили вооруженные воины, которые также спешили на крепостную стену. Похоже, враги что-то затевают – неужели мы столкнулись с новой угрозой?

Алиса была уже там; она подошла к нам, пока мы щурились от света заходящего солнца. Девушка прикрыла рукой глаза и указала вниз:

– Маги собрались вокруг пушки. Это неспроста. Шей очень обеспокоен.

Не успела она произнести его имя, как солдаты расступились и землевладелец направился прямо к нам.

– Думаю, они собираются использовать магию, – сказал он. – Тогда в Киллорглине они не представляли для нас опасности, так как их было всего двое, но теперь их девять и они объединили силы…

Я посмотрел вниз на пушку – маги окружили ее, но я понял, что в центре их внимания было не само орудие: канониры встали на колени, а маги положили руки им на плечи и головы – видимо, они каким-то образом воздействовали на солдат своей силой. Но как именно? Передавали им знания и мастерство искусных канониров? Похоже на то.

На стенах замка воцарилась тишина: мы слышали лишь вздыхающий вдалеке морской ветер и едва уловимое песнопение магов. По спине побежали мурашки – даже с такого расстояния я почувствовал черную магию, мощную и опасную.

Насколько она опасна, мы поняли уже через десять минут, когда пушка снова выстрелила. Первый же удар пришелся прямо в нижнюю часть стены слева от главных ворот, туда же попали и два следующих ядра. Каждый раз снаряд бил по одному и тому же месту, и примерно за час до заката мы увидели существенные разрушения. Стена была толстой, но внешний слой камней уже начал отваливаться, а на траве появилась небольшая насыпь из обломков.

Наступившие сумерки лишь отсрочили следующую атаку, которая начнется на рассвете. Я стал опасаться, что им удастся пробить брешь в стене уже к завтрашнему вечеру.

На рассвете небо затянули облака, в воздухе чувствовалось приближение дождя и канониры возобновили стрельбу с неожиданной меткостью. Ветер подул с юга, и наши лучники сыпали стрелами рядом с орудием, но это повлекло за собой лишь часовую отсрочку – пушку просто убрали из зоны поражения.

Однако большее расстояние до цели не стало помехой для канониров: каждые пять минут они били мощными ядрами в одно и то же место, прерываясь лишь для того, чтобы остудить орудие.

К полудню ситуация стала критической – враги пробили в стене небольшую дыру. Если стена упадет, то маги смогут забраться в замок по груде камней, но Шей заверил, что это несущественное повреждение не приведет к разрушениям. В какой-то момент землевладельца охватило отчаяние, и он повел к главным воротам около двадцати вооруженных всадников: они бросились прямо на канониров, но врагам удалось их остановить – сначала силами своих конников, а затем и пехоты. Несмотря на оказанное сопротивление, Шей и его воины постепенно пробирались к пушке, отвоевывая фут за футом, но вдруг им кое-кто помешал – в бой вступил крупный мускулистый бритоголовый мужчина с козлиной бородкой. В руках он держал огромный боевой топор с двойным лезвием по обеим сторонам рукоятки. Двумя мощными ударами он скинул с лошадей двух наших солдат, и положение дел тут же изменилось. Враги продолжили схватку с новыми силами, и Шею пришлось срочно отступать к воротам. Едва они успели закрыться за последним воином, как солдаты магов уже были у стен замка.

Наши лучники убили и ранили нескольких человек, остальные в страхе спрятались за канонирами. Я ожидал, что снова начнут палить из пушки, но внезапно огромный мужчина один подошел к воротам – без белого флага, но с топором наперевес. В отличие от предыдущего гонца, он выглядел уверенным и даже самодовольным.

Шей поднялся на стену замка и встал рядом с Ведьмаком.

– Это главарь магов Магистр Дулан, Мясник, – пояснил он.

Дулан остановился и посмотрел наверх.

– Кто спустится вниз и сразится со мной? – насмешливо спросил он могучим голосом.

Не получив ответа, он разразился издевательским смехом.

– Вы трусы, все вы! Среди вас нет ни одного настоящего мужика! – прогремел он и с важным видом начал расхаживать вдоль стены, размахивая топором и тем самым бросая нам вызов.

– Убейте его! – приказал Шей.

По команде лучники выпустили в Мясника стрелы, но по какой-то неведомой причине все они или не долетели до Мясника, или не попали в цель, хотя Дулан уже несколько раз должен был погибнуть. Может, он использовал защитную магию? Если с помощью заклинания магам удалось превратить начинающих канониров в опытных воинов, то они наверняка таким же образом могли защитить своего главаря. Одна стрела летела прямо в Мясника и вот-вот должна была вонзиться ему в сердце, как вдруг он завертел огромным топором, будто тот весил меньше перышка, и мастерски сбил стрелу на землю.

Еще раз громко рассмеявшись, он повернулся и небрежной походкой направился к воинам; стрелы, пущенные ему в спину, снова не долетели до цели. Вражеские канониры начали палить из пушки.

Наконец стало темнеть, канониры прекратили стрельбу, но мы знали, что завтрашний день станет решающим: как только стена рухнет, замок подвергнется атаке.

Когда стемнело, Шей провел срочное собрание.