напряжение, ведь впереди такой важный шаг, важнейшее событие, которое должно будет перевернуть жизнь каждого.

Два часа ночи. Внизу, возле немаленького озера, где настроили шалманов местные деляги, постепенно все затихло и часть освещения была отключена. Мы осторожно, чтоб не поломать ноги, поднялись по уже знакомой дороге, которой за последние две недели поднимались уже три раза, для точной рекогносцировки места силы.

Точка перехода, или место силы, представляла собой просто площадку, по которой в беспорядке были разбросаны камни, несущие на себе следы работы каменотеса. По рассказу местного экскурсовода здесь когда-то во времена поздней Византии находился православный храм, разрушенный османами, когда в результате полугодовой осады взяли последний узел обороны защитников столичного города княжества Феодоро Дорос, который потом назвали Мангуп.

Накинув лямки рюкзака и застегнув фастексы широкого пояса и стяжку на груди, я закрепил на правом глазу прибор-монокуляр ночного видения, крепящийся на баллистическом шлеме с помощью специального кронштейна. Убедившись, что прибор работает штатно, взял у Сашки его карабин «Вепрь-12», вставил восьмизарядный крупный магазин, снаряженный патронами с картечью, снял с предохранителя и, передернув затвор, загнал патрон в патронник и снова поставил на предохранитель.

– Все, готов.

– Удачи. Ни пуха, ни пера, – ответили два моих соратника и отошли в сторону.

– К черту.

Еще раз осмотревшись по сторонам, я глубоко вдохнул чистый горный воздух, в котором ощущалась влага расположенного недалеко озера, поднял голову и посмотрел на небо. Так простояв несколько минут, наслаждаясь моментом, закрыл глаза и сосредоточился на контакте с женщинами из 1881 года. Несколько секунд на настройку – и явственно увидел их все в той же комнате.

– Я готов.

– Мы тоже готовы.

– Давайте, – я как бы потянулся к ним рукой, да и они потянули ко мне руки навстречу. Вокруг как бы все закружилось, раздалось легкое гудение, немного закружилась голова и картинка в голове пропала, и на меня навалились новые запахи, звуки и ощущения. Я был в совершенно другом месте.

Да здесь тоже была ночь, но существенно холоднее и свежесть крымского горного воздуха сменилась какой-то смесью запахов старого мокрого леса, костра и сладковато-кислой вонью гниющей органики.

Даже не сориентировавшись в пространстве, сразу сделав шаг в сторону, присел, тут же привычным движением снял карабин с предохранителя и приготовился к любым неприятностям, осторожно оглядываясь по сторонам, пытаясь сориентироваться в зеленом свете картинки, показываемой прибором ночного видения.

Глава 4

К первому выходу в другой мир я готовился очень тщательно, прекрасно понимая, что даже в мелочах нельзя экономить. Новая «горка» лесной расцветки тип «зеленый мох», вместо так любимой в боевиках разгрузки, РПС[2], которую я всегда предпочитал в дальних переходах, меньше нагрузка на спину и лучше распределяется груз. На лице была камуфлированная балаклава, чтоб не светиться в темноте.

Бронежилет скрытого ношения, весом так килограмма три, способный защитить от холодного и короткоствольного огнестрельного оружия, тоже присутствовал под курткой «горка». Голову защищал стильный баллистический шлем с чехлом под расцветку «горки», с интегрированными тактическими наушниками – личный подарок Максима Николаевича, заявившего, что даже самого крутого стрелка гарантированно выведет из строя удар дубиной по голове. Специальным кевларовым воротником с жесткой пластиковой вставкой защищалось горло на случай встречи с рысью, которая очень любит напасть со спины и полоснуть когтями по незащищенной шее. Хотя и двуногие звери частенько любят и по горлу ножиком чирка-нуть, и удавку накинуть. Обязательно крепкая обувь, наколенники и налокотники, на случай если придется скакать и ползать – в таких ситуациях повредить колено или локоть очень легко, зато сразу теряешь подвижность и становишься легкой мишенью.

Ну и куча всяких мелочей, типа газового баллончика, парочки светошумовых и дымовых гранат и аэрозольный пистолет «Добрыня» с пятью зарядами «Черная вдова». По идее, с мелкими неприятностями должно было помочь, ну а в качестве главного калибра и весомого аргумента выступал, конечно, гладкоствольный полуавтоматический карабин «Вепрь-12». Вещь серьезная и убойная на коротких дистанциях, а учитывая скорострельность, то в условиях леса у меня было подавляющее преимущество перед местными, ну, конечно, если их будет немного.

С такими мыслями я перенесся в прошлое и сразу констатировал, что прибор ночного видения не вышел из строя и продолжал исправно работать, в зеленом свете показывая картинку. Меня немного трясло от бурлящего адреналина, и было просто страшно от простого осознания неизвестности. Но с другой стороны, страх – это хорошо. Он заставляет не терять бдительность и постоянно быть настороже. Если ты теряешь страх, то уже сразу можешь записывать себя в потенциальные покойники.

Стараясь не шуметь, сделал пару шагов в сторону, опустившись на одно колено, стал вслушиваться в ночные звуки незнакомого леса и принюхиваться, ведь запах частенько тоже становится демаскирующим фактором. Так, прождав несколько минут, не двигаясь, я осторожно стал крутить головой, осматриваясь вокруг в приборе ночного видения, стараясь запомнить обстановку. Не обнаружив ничего интересного и опасного, я включил тактические наушники, которые усиливали человеческий слух, а при стрельбе защищали его от громких звуков. В моих ушах лес еще больше раскрасился ночными звуками, шуршанием травы и листвы, какими-то далекими попискиваниями живности и ревом явно медведя. Но это так, на пределе слышимости, и пока ничего особо опасного я не видел, единственное, что настораживало, это запах свежего костра и вонь разлагающейся органики.

Осторожно сняв рюкзак и прислонив его к покрытому мхом большому камню, который когда-то имел знакомство с каменотесом, щелкнул незаметным тумблером. На рюкзаке была смонтирована простенькая радиосигнализация на вибродатчике, которая должна будет среагировать, если туда кто-то полезет без моего ведома, и совмещенный с ней радиомаяк однозначно укажет направление, если мою собственность попробуют умыкнуть.

Еще раз прислушавшись, я небольшими шагами, осторожно ступая по земле, стал обходить по спирали территорию, куда меня выбросило. Естественно, в первую очередь ориентировался на запах костра, который четко выпадал из общей картины. Камеру портативного видеорегистратора, закрепленную на груди, пока включать не стал, и так ничего не видно. Но зато включил инфракрасный фонарь, светящий в невидимом для человека диапазоне, закрепленный сбоку на цевье «Вепря», и теперь мои наблюдения стали более информативными и четкими.

Да, это место чем-то напоминало плато на Мангупе, так же разбросанные камни со следами обработки, следы длительного запустения, ну и, судя по мху и деревьям, это место явно находилось намного севернее, нежели Крым. Общее впечатление – разрушенное капище, кого, чего, непонятно, тут нужно будет заснять все тщательно и потом отдать Максиму Николаевичу, пусть ломает голову, теперь это его обязанность.

Ну а то, что это действующее «место силы», я и так чувствовал, появилась у меня такая способность, поэтому, наверно, тут в свое время и прописались какие-нибудь то ли жрецы, то ли