вот меня и понесло в неведомые дали. Сам не понимаю, что на меня нашло, – извинялся он.

Позвала дочь, Саша помог вынести посуду на улицу. Я поставила сирень в вазу на стол в беседке: чего добру пропадать в доме, будем здесь любоваться. Катюшке открыли компот. Налили в бокалы вина. В вечернем саду стрекотали сверчки, жужжал припозднившийся шмель, где-то звенели комарики. Поставили от них спиральку, чтобы не докучали.

– Приехал вечером домой, а батя шашлыки жарит, гостей кормить надо чем-то. Мамка за ночь с тетей Надей умаялась, не в состоянии была всех обслуживать. Я у них половину кастрюли и приватизировал, свою порцию, твою порцию, Катюшкину порцию и Надину. – Он засмеялся.

– У вас еще гости не уехали? – удивилась я.

– Нет, приезжают обычно на неделю. Мамка заранее пельмени лепит, манты, перец фарширует, тефтели делает, чебуреки. Все в морозилку. Оля вот торты печет, ну и колбасками и мясом может помочь, но у нее своя семья. Вы торт-то съели?

– Нет, – ответила я.

– Ешьте, он нормальный. Он не виноват, что тетке стало плохо, – он замолчал и посмотрел на меня внимательно. – И ты не виновата. Она сама себя до такого состояния довела.

– Давай будем наслаждаться чудесным блюдом и тетку твою пока оставим в покое. Не будем портить аппетит.

Потом Саша рассказывал, как он ездил на кладбище к дебоширам, которые устроили там потасовку. Мужики сказали, что, наверно, у них водку неместный дед слепой с собакой спер. Специально из города приехал на сельское кладбище обирать несчастных поминальщиков. Так он это все в красках расписывал, что мы с Катюшкой посмеялись от души.

Катя зацепила несколько конфет из коробки и ушла к себе в комнату. Мы остались с Сашей вдвоем, вернее, вчетвером. Маруська сидела под столом, манимая запахом мяса, а Прошка пристально следил за мужчиной. Сначала я подумала, что он так же, как и собака, ждет мяса, а потом поняла, что дело нечистое.

– Саша, встань, пожалуйста, – попросила я его, – и выйди на свет.

Он вышел из-за стола. Покрутила колечко на пальце, настроила фокус. Так и есть, сидит жирная пиявка на защите и пытается ее прогрызть. Вытащила из букетика веточку сирени и так по ней шпок, а она раз, и – шмяк на землю и рванула в сторону дома. Ну, от Проши еще ни одна закуска не уходила, словил и схрумал. По морде видно, что маловато, но, дорогой, чем богаты, тем и рады.

– Ну теперь, Саша, рассказывай, как твои сутки прошли. Я так понимаю, ты не стал особо при Катюшке распространяться.

– Про кладбище я уже рассказал. Было несколько вызовов на кражу куличей и конфет, жалобы на соседей, что им двери не открыли, когда они пришли христосоваться. Женщина своего мужа избила, сломала ему несколько ребер, – рассказывал он.

– Это как это? – поинтересовалась я.

– А вот так. Мужик сказал, что поехал в командировку, а сам к соседке под бочок на недельку. Она к соседке зашла с праздником поздравить, а там ее благоверный сидит в труселях. Ну, она его и оприходовала всем, что под руку попалось, ну и соседке прилетело.

– Веселая работа у тебя. Все случаи у нас в деревне? – рассмеялась я.

– Тут вся округа моя, хутора и деревеньки. Так что не весь криминал у нас. Не такая уж и веселая работа. Мой одноклассник свою мать и жену порубал топором этой ночью. Благо дети были в гостях у другой бабушки. Мужик хороший, семьянин, зарабатывает прилично, не пьет, не курит. Мать лежачая, за ней ухаживает. В городе работу перспективную бросил, переехал с семьей сюда, чтобы за матерью смотреть. На удаленке устроился проектировщиком. А тут непонятно, что на него нашло. – Саша поджал губы и отвернулся.

– Как так? – ахнула я. – Насмерть?

– Пока обе живы. Брат его из города приехал с женой, он полгода назад вышел из мест не столь отдаленных. Приехал на праздник. Брат и вызвал полицию. Они с женой до нашего приезда прятались в сарае. А Толька в коридоре сидел с топором в руках, невменяемый, ответить ничего не мог. Там все в кровище было. – Ему было тяжело говорить.

– И куда его? – спросила я.

– Приехали ребята из города, это уже их работа, не моя. Его сначала на медосвидетельствование, потом СИЗО, а там, как следствие решит.

– Жуть какая. Вот что алкоголь с людьми делает, – покачала я головой и отпила глоток.

– Ты думаешь, это все? – усмехнулся он.

– Еще что-то было?

– А то! Сюрприз меня дома ждал. Думал, заеду домой, позавтракаю, душ приму, переоденусь, подремлю полчасика. Еще нужно ведь все бумажки оформить рабочие. А там фонтан – тетя Надя, и мать с тряпкой и ведрами, не успевала за ней убирать. Та в перерывах еще орет, что ее отравили и порчу навели мамкины снохи. Хоть бы сидела в туалете с ведром и не выходила, а то, как специально, не успевала добежать. Скорую вызвали, а там говорят, машина только через полтора часа будет, если есть возможность, везите ее в больницу своим ходом.

Застелил авто и погрузил ее. Останавливались каждые пять минут. Орала она как резаная, что вся наша семейка ведьминская, и это мы от зависти сделали. За полтора часа добрались до инфекционки, а там особое положение, ее не взяли, отправили в первую горбольницу. Довез и оставил там, сил моих не было с ней возиться. Она мне на обратном пути всю дорогу звонила.

– Наверно, у вас никто не выспался?

– Брат двоюродный с семьей и с моим сыном в мой дом ушли. Отца пушкой не добудишься, а теткиному мужу вообще наплевать было. Мамку только жалко. Я в девять утра только домой приехал. Еще и от начальства получил, что отчет по вызовам не сдал.

– Ты хоть спал сегодня? – спросила я.

– Час во время обеда, – усмехнулся он. – А что ты с меня сняла?

– Пиявку какую-то, наверно, от тетки зацепил, когда она фонтанировала. – Я пожала плечами.

Мы еще немного поговорили.

– Агнета, душа моя, пойду домой, моя хорошая, устал я. Прости меня еще раз, не знаю, что на меня тогда нашло. – Он поцеловал мои руки.

Проводила его до машины и отправилась домой спать.

Ожидания и волнения

Будильник на телефоне пропел какую-то неприятную мелодию. Вот с вечера ставишь любимую песню на него, а утром она почему-то становится какой-то вот сильно не очень. Эффект будильника – хочешь, чтобы твоя любимая песня тебе стала противной, поставь ее на утренний