Зазвонил телефон у Саши. Он долго смотрел на экран, не решаясь взять трубку.

– Кто там? – спросил Павел.

– Тетя Надя. – Саша поднял на отца глаза.

Тот выхватил у сына телефон и нажал на кнопку ответа. Оттуда полилась ругань. Павел ее перебил.

– Если еще раз приблизишься ко мне, к моей семье, к моему дому, я тебе голову оторву. Андестенд?

Услышала, как она орет что-то про ведьминых отпрысков. Павел сбросил вызов и отдал телефон сыну.

– Внеси ее в черный список. Не сестра она мне больше, ни знать, ни видеть ее больше не хочу.

Мы молча пили чай, про обряд они меня не спрашивали, да и разговаривать мне особо не хотелось. Попросила уехать мужчин домой, мне хотелось немного отдохнуть. Сказала, что как только женщина проснется, я им позвоню.

Дела житейские

Мужчины уехали, а я прилегла, голова кружилась и во всем теле чувствовалась усталость. Прикрыла глаза и вырубилась. Может, что-то и снилось, только я не запомнила. Проснулась от телефонного пиликания, кто-то посылал сообщение в одном из мессенджеров. Писала та самая новенькая девочка, которую взяли вместо меня. Просила пароли и явки от сайта. Ответила, что данная услуга стоит недельной зарплаты и отпускных. Заблокировала ее.

В голове гудело, не люблю спать вечером. Отправилась проведать Людмилу, та свернулась калачиком на диване и мирно посапывала. Свеча почти догорела. Около дивана дрыхла Маруська, охранница моя. Усмехнулась, погладила собачку и вышла из домика. Загнала коз в козлятник, подоила, поговорила с ними, покормила. Зашла к пеструшкам и с ними пообщалась. Хорошо все же свой дом иметь, с работой потом разберусь. Ощущения сейчас совсем другие, хочется бегать по дому, по двору, по саду и орать во все горло от счастья и радости. Это все теперь мое, мое. С этой Надей не успела порадоваться и не отпраздновала покупку.

На телефон пришло несколько сообщений от бывшего работодателя с угрозами. Попросила вернуть мое кровно заработанное, отказал. Залезла на сайт интернет-магазина и поменяла все названия разделов на неприличные и матерные. Заблокировать они меня не смогут, так как у меня права разработчика, что хочу, то и ворочу. С программистом у них вышла некрасивая история, ему недоплатили. Поэтому на все призывы что-то там сделать и переделать он не откликался. Так что их сайт в моих лапках.

Перед сном сообщение прислала Матрена, поздравляла с крупной покупкой, спрашивала, когда обмывать будем. Пригласила ее в выходные на шашлыки. Пожаловалась на то, что осталась без работы. «Это тебе высшие силы дали свободное время, чтобы ты нашла себе занятие по душе, которое принесет тебе кучу денег и удовольствия», – ответила она. Кучу так кучу, отказываться не буду, поблагодарю за такой шанс.

Матрена попросила посмотреть одного товарища, сказала, что это не срочно. Так-то с такой бабулькой я и без работы обойдусь, она мне за просмотры деньги присылает, да и учит помаленьку. С голоду не помру, летом можно и потунеядствовать. Огород пойдет, заготовки разные всякие, постоянные заказчики периодически появляются, так что жизнь меня не обидит. А к зиме, может, и найдется интересная вакансия.

Время ближе к ночи, позвонил Саша, про маму спрашивал. Ответила, что она еще спит, и лучше ей пока у меня переночевать, а перед тем, как домой возвращаться, все в жилье почистить нужно.

– Папа уже все сделал, – ответил мужчина.

– Молодец какой. А у вас не все так просто в семье, как кажется на первый взгляд, – усмехнулась я.

– Можно, я приеду? – спросил он.

– Приезжай, только я устала и уже собиралась ложиться спать. Сейчас в летнем домике печку затоплю, а то там ночью может быть прохладно, и на боковую.

– Скоро буду, – ответил он.

Видно, Саша собрался у меня ночевать. С одной стороны, я не против, и даже очень сильно не против, а с другой – вдруг не понравится, и все, и дружба закончилась. Чего делать, непонятно, как в той песне: и хочется, и колется, и мама не велит. Не буду забивать себе голову, нужно решать проблемы по мере их поступления.

Набросила кофту на плечи и отправилась в летний домик. Почистила печку, разложила дрова, подсунула бумажки под них. Рукой пошарила по полу, спичек нет.

– Что ищешь? – спросил мужской голос над ухом.

С перепуга села попой на пол. В дверях стоял Саша. В соседней комнате заворчала Маруська.

– Саша, ты как сюда зашел? – спросила я.

– Ты калитку нормально забыла закрыть, хорошо, что я пришел, – он улыбнулся и поднял меня с пола, обнял и поцеловал. – Давай, я сам разожгу. Мама спит?

– Угу. Что с твоей теткой не так? – спросила я.

– Пойдем, чаю попьем и поговорим, – ответил он, раздув огонь.

В печке заплясал огонек, перепрыгивая с одной бумажки на другую, легонько облизывая деревяшки, трогая лапками стенки горнила. Саша полюбовался на огонь, прикрыл дверцу. Взял меня за руку и повел в дом. На кухне поставила чайник на плиту, достала конфеты, сыр, хлеб, варенье. Поинтересовалась, хочет ли он есть. Он ответил отказом, махнул рукой и убежал в машину. Вернулся, принес в контейнере котлеты.

– Отец велел тебе передать, говорит, проснешься, голодная и замученная, а готовить тяжко будет. – Открыл он контейнер с пахучими котлетками.

– Какой у тебя отец молодец, и готовит, и убирает, еще и дом почистил от всякой гадости. – Я внимательно на него посмотрела.

– Надя – не родная папина сестра, вернее, родная, но двоюродная. Когда ей было семь лет, ее родители погибли в автокатастрофе. Ее забрали дедушка с бабушкой, папины родители. Никогда ее не обижали, не попрекали ничем, любили, как могли. Отец старался стать ей хорошим братом, оберегал и защищал ее. В детстве она часто злилась, ругалась с ним, говорила, лучше бы твои родители погибли, а мои живы были. Но он ей все прощал, считал, что виноват перед ней в чем-то. Отец ушел в армию, а она уехала в город учиться. Долго не общалась с ними, пока не забеременела. Приехала вся в соплях и слезах, нашли ей жениха хорошего, замуж отдали. Сына родила. С мужем уехали в город. Только вот у них повелось, что кругом все им обязаны, она же сирота, и у папы до сих пор родители живы, а у нее нет, – Саша замолчал.

Налила чай, поставила чашки на стол, села напротив него.

– А что там за ведьмино отродье? – спросила я.

– Это она не про тебя, это она про нас. – Он усмехнулся и поднял