Кричали стаи чаек, которые большими кругами кружили над городом. Много птиц собралось над лодкой, стоявшей у деревянной платформы, которая выходила далеко в море. Эперит очарованно наблюдал за тем, как команда передает деревянные ящики людям на платформе, а те потом переправляют их на берег.

— В чем дело, Эперит? Никогда раньше не видел рыбаков?

Антифий присоединился к Эпериту, немного отставшему от остальных членов отряда. Итакийский стражник теперь был в хорошем настроении, поскольку направлялся домой. Он подтолкнул молодого воина вбок локтем. Юноша снова посмотрел на рыбаков, которые продолжали выгружать ящики из лодки. Иногда что-то блестящее падало в воду, и чайки тут же бросались в волны, вытаскивая этот непонятный предмет.

— Нет, — признался Эперит, — их не было в Алибасе. Мой дом находится во многих днях пути от моря.

— Значит, ты никогда не видел моря? — спросил Антифий и покачал головой, пытаясь представить, как можно жить, каждый день не видя волн.

До этого времени Эперит знал море только по фантастическим рассказам аэдов или седых, умудренных опытом путешественников, которые время от времени проходили через Алибас. Они рассказывали про огромное бездонное озеро, у которого нет конца. Оно наполнено золотыми и серебряными рыбинами, которых едят люди, живущие у моря. Они говорили, что по цвету океаны такие же голубые, как небо, но иногда бывают темными, словно вино. Поверхность моря постоянно двигается под дуновением или порывами ветра и напоминает поле качающегося на ветру ячменя. Иногда, по их словам, Посейдон заставляет воды подняться, словно огромные стены, чтобы бить по кораблям, которые ходят по ним. Из-за этого люди, живущие у моря, строят мощные и большие суда, которые смогут выдержать гнев бога. Конечно, в Алибасе имелись маленькие лодки, но те немногие местные жители, которым доводилось когда-то увидеть море, авторитетно заявляли, что корабли во много раз больше — словно два или три дома, соединенных вместе, а в некоторых из них могут одновременно поместиться более ста человек.

— А морские твари на самом деле сделаны из серебра и золота?

— Серебра и золота? — рассмеялся Антифий. — Если бы это было так, то Итака стала бы богатейшей страной мира. Ну, сельский парень, чего ты ждешь? Пошли! Ты все выяснишь сам.

С этими словами он направился к рыбакам. Эпериту очень хотелось увидеть серебряную рыбину, и он последовал сразу же за Антифием.

* * *

В тот вечер они разбили лагерь на берегу. Одиссей решил подождать следующего утра и только тогда отправляться в обратный путь на Итаку. Его корабль оказался не таким большим, как рисовало воображение Эперита, но это было красивое судно, и юноша с нетерпением ждал, когда настанет пора подниматься на борт.

Юноша выяснил, что морская рыба сделана вовсе не из серебра. Он помог развести огонь на берегу, пока другие готовили еду или ходили за пресной водой (к его удивлению, они заявили, что морскую нельзя пить). Собирая хворост, молодой воин все время смотрел на корабль и думал о нем. Садилось солнце, и спокойные воды словно охватило огнем. Они мерцали в оранжево-красном свете, словно новая бронза. Черный силуэт корабля, стоявшего на якоре, резко выделялся среди небольших отблескивающих огнем волн. Корпус корабля оказался низким и широким, с обоих концов поднимались огромные деревянные изогнутые рога. Вероятно, нос должен прорезать волны подобно острию копья. Высокая мачта стояла почти в центре, но ближе к носу, со свернутым парусом на длинной поперечной рее. Его привязали к ней целой паутиной веревок.

Одиссей с десятью товарищами уходил к Пифии, а восемь человек оставались охранять корабль. Они искренне и по-дружески поприветствовали нового участника отряда из Алибаса, хотя очень огорчились из-за гибели одного из своих товарищей. Итакийцы потребовали рассказать им про бой и посещение Пифии. Когда все собрались на ужин с вином, Одиссей поведал обо всем подробно, еще и сильно приукрашивая историю. Для человека с таким суровым внешним видом, вроде бы грубого и неотесанного на вид, царевич обладал мягким и приятным голосом. Его речи казались сладкими, как мед, слова падали, словно снежинки в горах зимой, мягко и чарующе. Он непреодолимо привлекал к себе.

Люди слушали внимательно и не перебивали, у них в сознании возникали те образы, которые создавал для них Одиссей. Они сидели, словно очарованные, пока история не закончилась, а рассказчик не замолчат с улыбкой на устах, потягивая вино.

По просьбе новых товарищей Эперит рассказал о своем участии в сражении и встрече с Пифоном. Вино помогло ему расслабиться и избавиться от сдержанности. Даже недовольное выражение лица Ментора не удержало его от рассказа о пророчествах Пифии. Он поведал слушателям, какое будущее его ждет. Ему было приятно, что это произвело на них достаточно сильное впечатление. Моряки даже спросили Галитерса и Антифия, правда ли это. Но когда Эперит предложил рассказать о пророчествах оракула Одиссею, Галитерс поднял руку.

— Достаточно, Эперит. Это Одиссей сам расскажет совету. Пока всего лучше не раскрывать.

После этого разговоры стихли, люди стали раскладывать на земле плащи и одеяла. Эперит лежал без сна еще час, слушая, как храпят во сне товарищи и глядя на звезды, пронзающие тьму над головой. Какое-то время он думал об улицах и дворцах Алибаса, вспоминая о злосчастных событиях, потрясших город и вынудивших его покинуть родные места. Но мрачное одиночество ссылки, к счастью, оказалось недолгим. Боги уже отправляли его на Итаку.

Юноша пытался представить свой новый дом, соединяя образы по частичкам, ставшим известным ему ранее, пока все сидели у костра. Это солнечный остров с лесами и ручьями, деревнями и крестьянскими дворами, населенный счастливыми людьми. Однако ему угрожает мятеж. И весь остров окружен бесконечным морем, которое постоянно меняется.

Эперит посмотрел на корабль, который теперь казался черным и бесформенным в темных водах, и вскоре заснул. Ему снилась армада подобных судов, переносящая такую огромную армию, что количество людей просто невозможно сосчитать.

Итака находилась в центре группы островов большего размера, которые располагались к северу, западу и югу от нее. По форме этот остров напоминал два кожаных мешка, связанных вместе узлом. Обе половинки были гористыми и покрыты лесами, и не подходили для земледелия. Правда, кукурузу и виноград в небольших количествах выращивали. В южной части имелось всего несколько хозяйств, а куда большее пространство занимали пастбища для коз. В северной части проживало основное количество островитян, там же находился и дворец Лаэрта.

Как только рассвело, развернули парус, ветер тут же надул его, и корабль пошел по заливу, выходящему в Ионическое море. Дамастор предложил обучить Эперита кое-каким основам морского дела, но большую часть времени задавал неприятные вопросы о его прошлом и о посещении оракула. Казалось, что больше всего моряку хочется узнать, что предсказали Одиссею. Но когда стало ясно, что юноша не расскажет ничего важного (ни о причинах своего ухода из Алибаса, ни о словах Пифии), вопросы прекратились. И Дамастор сам стал рассказывать про свою жену и ребенка. Через несколько часов они миновали последний мыс, и команда увидела впереди на горизонте родные острова. Однако когда они вышли в открытое море, усилился ветер, и моряки были вынуждены действовать. Старый моряк бросил ученика и присоединился к сотоварищам у кожаных веревок. Эперит беспомощно наблюдал за их действиями.