Но как бы это ни называлось, здравый смысл должен был заставить Кэша удержаться от только что произошедшего. Но теперь Марли неподвижно лежала в его объятиях, и ее дыхание было слабым, будто она спала. Ее щека прижималась к его груди, а макушка прикасалась к подбородку. С каждым вдохом в него проникал сладкий аромат ее волос, вызывающий очередную волну безудержного желания. Кэш чувствовал себя наркоманом — такой сладкой любви, что была сейчас между ними, ему недостаточно. Следовало бы подумать об этом раньше, но теперь слишком поздно. Он так тяжко вздохнул, что она пробормотала:

— Что с тобой?

— Я просто засыпаю.

Он не засыпал. Злость на себя не давала ему заснуть. Когда Кэш месяц назад приехал в Нью-Йорк, у него были четкие планы. Никому из знакомых он не сказал, что уехал сюда. Даже Энни Дин, менеджер его клуба в Новом Орлеане, думала, что босс уехал из города по делам, а потом отправился на рыбалку с Сэмом.

Скажи его друзьям, что он окажется в постели с одной из сестер Беннинг, они бы не поверили. Да, он собирался встретиться с одной из них. Может быть, даже походить на свидания. Но теперь…

Он не должен был позволить эмоциям завладеть собой. Чувства здесь лишние, ему нужна ясная голова. Ничто не должно выбивать его из колеи. С досадой качая головой, он не мог понять, что же ему теперь делать. Встать и уйти? Но даже если бы он захотел, разве смог бы?

Его горло сжалось, когда он погладил ее волосы, рассыпавшиеся по его груди. В какой-то момент Кэш решил, что надо рассказать ей все. Но тогда она возненавидит его…

Он перевел взгляд на окно, занавешенное тюлем. Звезды сверкали, искрясь в прозрачной ткани, заставляя его чувствовать, что они с Марли попали в собственный рай и теперь плывут высоко над землей.

Сегодняшним вечером Марли затронула самые глубокие струны его души.

Хуже всего, что это произошло именно в Нью-Йорке. На земле не было места, которое бы Кэш ненавидел больше. Вероятно, из-за того, что случилось четырнадцать лет назад, когда он в первый раз приехал сюда. Тогда он чувствовал себя выбитым из колеи. Пару дней он бродил по улицам как в тумане. Смотрел на богатых туристов, тративших свои деньги направо и налево. Их длинные черные сверкающие лимузины скользили по широким авеню, скрывая пассажиров за темными стеклами, когда они проезжали мимо бездомных, спящих на вентиляционных решетках метро. Кэша раздражала такая несправедливость. Раздражал и шум большого города. Автомобильные гудки и сирены сводили его с ума. Но самым ужасным была та последняя ночь, что он провел здесь, потеряв надежду отомстить человеку, которого тогда чуть не убил.

Теперь же он содрогнулся от ужасных воспоминаний. Его жизнь могла бы закончиться в ту же ночь. Да и на самом деле почти закончилась, когда человек, которого он ненавидел больше всех на свете, проявил к нему милосердие. И Кэш сбежал.

Когда он вернулся в Новый Орлеан, тот снова раскрыл ему свои любящие объятья. Город, в котором Кэш родился, всегда был его путеводной звездой. Его глаза привыкли к цветам, вьющимся по бело-розовым стенам знакомых домов, так отличающихся от уродливых серых небоскребов Нью-Йорка.

Три дня он просто бродил по знакомым улицам, заходя в бесчисленные бары, где мог выпить пива и где каждый знал его по имени. Слушая трогающие за душу блюзы, он смотрел на женщин, которые улыбались ему. И каждую ночь он погружался в их знойные объятия в надежде найти ту единственную, которая сможет избавить его от нью-йоркского ужаса. Но так и не нашел. Пока не провел сегодняшний вечер с Марли Беннинг.

Внезапно он вздрогнул, услышав, как Марли пошевелилась.

— Ты не хочешь пойти на завтрак к моим родителям? Там будет бабуля Джинни.

— На завтрак?

— Да. Но там будет Эди, — предупредила Марли. — И Бриджит. Ты ведь уже знаком с Бриджит?

Он кивнул.

— Мама смотрела наше первое шоу по телевизору и видела, как мы целовались…

Кэш молчал.

— Ну… если ты не хочешь… — быстро проговорил она, и он почувствовал, что она готова обидеться.

— Не то чтобы я не хочу, — дипломатично начал Кэш.

— Что же тогда?

— Ну… может быть, так и есть, — поправился он, гладя ее волосы. — Я только что понял… что привязался к тебе, Марли, так же как и ты привязалась ко мне, а это означает, что мы оба попали в ситуацию, в которой не хотели оказаться.

Она с любопытством посмотрела на него.

— В какой ситуации?

— В такой, где мы оба можем пострадать.

— Ты, конечно, прав. Забудь про завтрак.

Теперь настала его очередь почувствовать разочарование. Без сомнения, все закончится очень плохо. Марли возненавидит его. Ее сердце будет разбито. Она поймет, что он совсем не такой, каким ей представлялся. А он лишь подтвердит пророчество семьи Беннинг. И понимая все это, Кэш все равно не мог уйти от нее.

— Хорошо, — кивнул он, — почему бы и нет?

— Потому что тебе может там понравиться, а потом ты захочешь снова заняться со мной сексом, ну и… заботиться обо мне…

Она была права.

— Я уже хочу заняться с тобой сексом.

Она усмехнулась.

— Когда?

— Я думал, ты собираешься спать…

Она протянула к нему свои руки и нежно приняла его в свои объятия…

* * *

— Ты уже готов? — спросила Марли два дня спустя, когда Кэш одевался, готовясь к встрече с ее семьей.

— Почти.

Пока Марли надевала пальто в «Ривьере» на Седьмой авеню, куда они зашли выпить кофе, Кэш оплатил счет и посмотрел на Марли, не в силах поверить в то, что влюбился в нее. И всего за пять дней.

Он был будто подхвачен вихрем: их первое выступление по телевидению, обед в «Александрии», первая ночь любви. Их снимали, когда они катались на коньках, играли в гольф и принимали горячую ванну. Вчера вечером они ходили на премьеру фильма, где видели известных кинозвезд. И хотя Марли чувствовала себя смущенной, Кэш заставил ее встретиться с любимыми актерами и даже раздобыл ей автограф Тома Круза. А сразу после шоу Марли позвонили родители, чтобы узнать подробности, и не успокоились, пока Кэш не подошел к телефону, немного поговорив и с Вив, и с Джо Беннингами, каждый из которых пригласил его на завтрак.

— Мне кажется, мы хорошо выступили во всех сериях шоу. Как ты думаешь, у нас есть шанс на победу? — спросила Марли, пока они пили кофе в «Ривьере».

Он наклонился к ней и подарил ей легкий поцелуй.

— Это не шоу, Марли. Ты мне действительно нравишься.

Откинувшись назад и сложив газету, он сделал глоток горячего кофе. Кэш вспомнил, как этой ночью наслаждался близостью с нею. Эта ночь была даже лучше, чем предыдущая.

Холодный ветер ударил им в лицо, когда они вышли. Легкий снежок падал на мостовую, заставляя ее сверкать.