— Вот оно что. Не волнуйтесь, у меня есть средства.

— Отлично. Пришлите мне список, и в следующий раз я привезу — как его? — сапропель, торф и все такое.

— Мне еще нужны качественные луковицы. И никакого дешевого дерьма, которое продают по Интернету.

— Дерьма не будет. Обещаю. Я попрошу Джо раздобыть все самое лучшее.

— Кто-то готовит тушеное мясо, — говорит Луи, когда я приоткрываю входную дверь.

— Не поняла?

— Внизу. Чувствуете запах? Кто-то тушит грудинку.

Я принюхиваюсь. Ничего. Я еще чуть-чуть приоткрываю дверь, только чтобы можно было проскользнуть в образовавшуюся щель. Большой Луи просит, чтобы я не открывала дверь настежь, а то у него ладони покроются потом. Я стараюсь изо всех сил.

— Так, значит, на следующей неделе?

— Да. На следующей.

— Точно?

— Точнее не бывает.

— Вы ведь не собираетесь залечь на дно и не давать знать о себе?

— Нет. Обещаю. Я позвоню.

— Ну хорошо.

— О'кей.

* * *

Я прохожу пятьдесят ярдов до лифта, трясусь в жестяной погремушке и только внизу замечаю, что к горечи застоявшейся мочи примешивается что-то сладкое. Это аромат тушеного мяса. Большой Луи прав. Кто-то в здании готовит грудинку.

— Ты это нарочно подстроил.

— Ничего подобного.

— Нет, нарочно. Ты специально отправил меня в самую гадкую, запущенную и ветхую трущобу в Лондоне, чтобы я прониклась отвращением к городу и переехала с тобой в деревню.

— Вот уж неправда. Не смеши людей. Если бы я знал, что все так плохо, я бы тебя туда в жизни не послал.

— У тебя был адрес.

— Да, но туда ездил Пит и все осмотрел. Он сказал, что все нормально. Ведь правда, Пит?

— Не вмешивай меня во все это.

— Ты говорил, что дом рядом с вокзалом.

— Он рядом.

— Да, только с тыльной стороны. Этакий мешок. Зона боевых действий. Там полно пергидрольных алкоголичек средних лет и уличных банд свирепого вида. С ножами.

— С ножами?

— Ну, с ворованными сигаретами.

— Извини. Обещаю: больше никогда не буду сваливать на тебя свои дела.

— Слишком поздно.

— А что такое?

— На следующей неделе я опять отправляюсь туда.

— Это еще зачем?

— Великан хочет, чтобы именно я завершила фронт работ.

Вечер. Мы с Джо и Питом пьем пиво, и никто не воспринимает мой рассказ про великана всерьез.

* * *

— Я просто уверен, что не может он весить под триста кило. Это физически невозможно.

— Но это так. Самое меньшее — триста.

— Сколько весил самый толстый человек всех времен и народов? Как там его звали?

— Роберт Уодлоу.

— Нет, — говорю я, — этот был самый высокий. Самый толстый был Роберт Эрл Хьюз.

— Откуда ты знаешь?

— В детстве я любила читать Книгу рекордов Гиннесса.

— Она и сейчас ее читает. — Джо хрустит орешком.

— Да. Я и сейчас в нее заглядываю. Иногда. Надо идти в ногу со временем. Сведения-то устаревают.

— А как он умудряется выживать? — У Пита скептический тон.

— Кто?

— Твой великан. Откуда он берет продовольствие и все прочее?

— Ему все доставляют на дом, я полагаю.

— А откуда у него деньги?

— Не знаю. Ему хватает, чтобы прилично питаться, у него есть компьютер, а всяких чистящих жидкостей столько, что можно заполнить полки приличного супермаркета. Но откуда он берет деньги, я не знаю. Он мне не сообщил.

* * *

— Наверное, он террорист.

— Не думаю, Пит.

— Может, он преступник, объявленный в международный розыск? По виду ведь не скажешь. Может, он подпольный торговец оружием?

— Не торговец он оружием.

— Откуда тебе знать?

— Он такой… обаятельный.

— Он помешан на маринованных огурцах, — ухмыляется Джо. — Вот на этом основании она и оценивает людей. Если любит все маринованное, значит, человек порядочный.

— Говорю вам, огурцы были замечательные. Не забыть спросить, где он их берет. В следующий раз, когда к нему поеду.

— Постой-ка. Ты серьезно собираешься наведаться туда еще раз?

— Почему бы и нет?

— Это небезопасно.

— В деревне безопаснее, правда? — Я подозрительно гляжу на Джо.

— Да уж конечно. Даже ты это признала.

Вот оно. Нужный момент настал.

— Джо?

— Да?

— Ты когда-нибудь видел «Плетеного Человека»[19]?

— Кажется, нет.

— Ясно. Во сколько закрывается видеомагазин?

* * *

— О господи!

— Вот именно.

— Какая гадость!

— Ага, не очень-то приятно на это смотреть, правда? Как здорово, когда свора по пояс голых язычников привязывает тебя к плетню и сжигает живьем на какой-то открытой всем ветрам возвышенности! Вот что может с нами случиться, если мы переберемся в деревню.

— Ты так думаешь?

— Если такое произошло с самим Эдвардом Вудвордом про прозвищу Волына, то, уж конечно, может случиться и с нами.

— Но это приключилось в шотландской глуши. На Гебридских островах.

— Вот так все и начинается. Сначала ты говоришь, что мы переедем не далее чем в Хэмел-Хэмпстед, а потом вдруг оказывается, что на нас одежда из рыбьей кожи, мы живем на берегу какого-нибудь Лох-Несса и за нами по лиловому вереску гоняется шайка полуголых сатанистов.

— Мужчин или женщин?

— Какая тебе разница.

— Вообще-то разница большая.

— Тогда мужчин.

— Уверена?

— Абсолютно.

— Не женщин?

— Нет.

— А по-моему, все будет замечательно.

— То есть как? — возмущаюсь я, не веря своим ушам.