– Уже лучше? – ласково спросил Брэд. – Я не могу видеть тебя такой расстроенной.

– Через минуту все будет в порядке. – Пейдж потуже затянула пояс халата и вышла из комнаты.

В ванной она долго смотрела на себя в зеркало. Макияж, слава Богу, не размазался. Глаза казались еще более выразительными на бледном лице, губы слегка припухли, напоминая о недавних поцелуях. Она вздохнула, взяла крем и начала снимать косметику. Прохлада воды успокоила ее. Она готова была смириться.

Вернувшись в спальню, она чувствовала себя гораздо спокойнее, и ей было стыдно за то, что произошло. Брэд был так мил весь этот день, так добр и внимателен к ней, а она все испортила!

Брэд уже лег. Она видела его крепкое мускулистое тело, волосатую грудь.

Он медленно обвел ее взглядом. В ответ на этот взгляд в ней снова проснулось желание.

Она помедлила, прежде чем лечь.

– Может быть, мне будет лучше лечь в гостиной, – улыбнулся он. – А то, боюсь, не смогу совладать с собой.

Пейдж покачала головой.

– Нет, я подписала контракт и должна выполнить свои обязательства.

Она развязала пояс халата, и он легко соскользнул на пол.

Взгляд Брэда скользнул по ее телу и задержался на прекрасной упругой груди. Он осторожно взял Пейдж за руку и притянул к себе. Их губы слились в поцелуе. Брэд был накрыт только тонкой простыней, и Пейдж чувствовала, как желание наполняет каждую клеточку его тела. Он целовал ее страстно и нежно. Она чувствовала его язык, обследующий каждый миллиметр ее рта. Его пальцы блуждали по ее шелковистым волосам. Они с Брэдом были так близки, но она чувствовала непреодолимое желание еще большей близости.

– Скажи, что ты хочешь меня, – настойчиво прошептал он. – Мне необходимо это услышать.

Он отбросил простыню и с силой привлек Пейдж к своему обнаженному телу. Ощущение было таким острым, что девушка едва не задохнулась.

– Я не хочу овладеть тобой без твоего согласия.

Он поцеловал сначала одну ее грудь, потом другую. Его пальцы спускались ниже, к животу, а потом еще ниже.

– Я хочу тебя, Брэд, – выдохнула она.

Казалось, он не слышал ее, целуя каждый сантиметр ее тела и доводя до экстаза.

Все ее страхи исчезли. Она полностью отдалась наслаждению, которое Брэд умело, доставлял ей.

– Пожалуйста, Брэд, я хочу почувствовать тебя внутри, – наконец прошептала она, изнемогая. Ее руки крепче обвились вокруг него, а ногти с силой впивались в кожу, по мере того как он входил в нее.

Первый раз он вошел в нее очень осторожно, стараясь причинить ей как можно меньше боли. Потом, ускоряя темп, он делал это все энергичнее, вознося ее на вершину блаженства. Наконец она в изнеможении, усталая, но удовлетворенная, застыла, прижавшись к его груди. Ей хотелось только одного: чтобы Брэд прошептал хотя бы одно слово любви, пусть даже это было бы неправдой. Ее глаза закрылись. Нервное напряжение этого дня, все пережитое только что сделали свое дело. Пейдж заснула крепким глубоким сном.

Она внезапно проснулась посреди ночи. Комната казалась голубой в ярком свете луны, заглядывающей в окно спальни. Пейдж обнаружила, что все еще лежит в объятиях Брэда, вслушалась в его дыхание, ровное и умиротворенное.

Она вспомнила, как ждала от него слов любви, и почувствовала себя полной дурой. Пока между ними существует это соглашение, она должна забыть о своих чувствах, разделяя только физическую страсть с ним в надежде, что сумеет все-таки заставить его полюбить себя.

Для этого у нее было двенадцать месяцев, и отсчет времени уже начался.

Близился вечер, но невыносимая жара не спадала. Дрожащий воздух смазывал границы полей, засаженных виноградными лозами, и создавал обманчивое впечатление, что там, далеко на горизонте, блестит море.

Пейдж была в коротких шортах и топике, едва доходящем ей до пупка, но все равно маялась от жары.

Она шла между рядами столиков в отдаленной части сада, считая стаканы, расставленные на них.

В этот вечер они устраивали грандиозный прием почти на сто человек, и, несмотря на то, что Брэд нанял дополнительный персонал, Пейдж за целый день так и не присела, проверяя, все ли в порядке.

Музыканты, расположившиеся около бассейна, уже начали настраивать свои инструменты, и в воздухе то и дело разносились их резкие, пронзительные звуки.

– Пейдж! – Голос Брэда заставил Пейдж выпрямиться. Как всегда, при виде мужа сердце ее учащенно забилось. Высокий, красивый, одетый в джинсы и голубую рубашку, он подошел к ней. – Ты еще не освободилась? – Проверяю, все ли в порядке, не упустила ли чего, – сказала она небрежно. – То же самое ты говорила сегодня утром.

– Брэд, придет столько людей! Я должна быть уверена, что все предусмотрела.

Она отвернулась и снова принялась проверять, правильно ли сервирован стол. На белой скатерти стояли розовые цветы; к каждому стулу был привязан серебристый или розовый воздушный шарик.

– По-моему, выглядит неплохо. Как ты думаешь?

– Просто великолепно. Но ты все равно выглядишь лучше.

Он подошел к ней сзади, обнял и ласково поцеловал в шею.

Она почувствовала, как приятное тепло разлилось по телу, и подалась назад, падая в крепкие объятия Брэда. Мягкий ветерок качал верхушки деревьев, игриво загибал концы скатерти и повсюду разносил запахи лаванды и свежескошенного сена. Пейдж с упоением вдыхала этот воздух, напоенный свежестью. Удушье, вызванное жарой, отступало.

– Кстати, где ты был?

– Ездил в город по делам.

– По тебе не скажешь, что ты был занят делами мэрии, – улыбнулась она.

Порой ей с трудом верилось, что ее муж – мэр. Через шесть недель после их свадьбы он был избран на этот пост, и с тех пор она так часто видела его выезжающим в поле в джинсах и рубашке, что, когда он уходил в свой городской офис, одетый с иголочки, она невольно задавалась вопросом: а он ли это?

– Нет, на этот раз не мэрия.

Она неохотно высвободилась из его объятий и принялась поднимать упавшие со стола салфетки.

– Оставь. Этим займутся слуги.

– Да я уже закончила, осталось только посмотреть, достаточно ли вина положили охлаждаться.

– Ты зануда, – улыбнулся Брэд.

– Ничего подобного, – энергично помотала она головой, – просто волнуюсь. Мы еще не закатывали подобных приемов. И я хочу, чтобы все было в порядке.

– Все будет в полном порядке. – Он обнял ее за плечо. – И если от этого тебе станет легче, я пойду в погреб вместе с тобой.

Под руку они прошли мимо бассейна, и вышли к воротам, ведущим в виноградник.