И не подкопаешься.

Так — так, а вот это уже интересненько. Увлечения, хобби, интересы и так далее. Первое — футбол. «Хм. Открыли Америку. Это и без досье знала», — зло отметила я.

Второе — бассейн. Третье — бег. «Да ему в олимпийской школе надо было учиться, а не здесь пропадать», — ехидно думала, рассматривая список его увлечений. Вывод неутешительный: к нему тяжело будет подкопаться.

А что у нас с личной жизнью? А ничего. Вообще ничего. Куча фоток с разными девушками, но ничего компрометирующего. Однако, и про Ливанову упоминания нигде нет. В ее профиле фотографий с Макаровым хоть отбавляй, а у него пусто. Хотя, это ни о чем и не говорит. Может, он не любитель личное выносить на суд общественности.

Даже в личной жизни он ходячий долбанный идеал.

Но я ведь не унываю? Нет? Не бывает идеальных людей, ну не бывает!

— Ну что? — послушал ответ в трубку. — Как? И совсем ничего? — нахмурился Богдан и вскочил с кресла. — Бл*, значит, хреново старались! Вов, мне срать, как и что вы сделали. Мне нужен результат! — и отшвырнул телефон.

Сергей с Максом переглянулись. Леснов отставил кий и подошел к Богдану.

— Случилось что?

— Да.

— Что стряслось?

— Да шведы на него напали, — заржал Макс, прицеливаясь и ударяя по шару, отправляя тот точным ударом прямиком в лузу.

— Ты из-за Шведки что ли взбеленился? — спросил Серый и участливо положил руку на плечо Богдана.

— Из-за нее родимой, — вновь прицеливаясь, ввернул свои "пять копеек" Макс. — Чего ж хорошего, когда из тебя оленя делают? — и сам же засмеялся над своей шуткой.

Богдан одним движением скинул руку приятеля, подобрал мобильник, даже не посмотрев, разбился дисплей или нет, запихнул в задний карман джинс и со словами «да пошли вы» покинул зал.

Ветров, наблюдая за тем, как Макаров ретируется, задумчиво покачал головой:

— Не хило его так колбасит. Даааа…давненько я его раздраженным таким не видел.

— Не говори. Последний раз, по-моему, когда мы сборной ГУКИ проиграли в финале.

— Хе, вспомнил. Так это еще на втором курсе было, — усмехнулся Макс.

— Так вот тогда он такой же ходил, все швырял, всех посылал. Не угомонить было.

— Может, поговорить с ним? А то натворит делов, — вопросительно посмотрел на Серого.

— Наверное, ты прав. Но уж точно не сейчас, — усмехнулся Леснов. Взял кий и обошел стол, прикидывая, какой шар следующий пойдет в лузу.

Богдан вышел из бильярдного зала, не обращая внимания на тех, кто здоровался или прощался с ним. Сейчас ему было глубоко начхать на правила приличия. Сейчас раздражение, бурлящее в нем, готово было выплеснуться через край.

Пересек парковку, открыл дверь своего дорогого автомобиля, никак не реагируя на то, что две девушки, стоящие неподалеку от него, преувеличенно громко стали переговариваться, пытаясь привлечь внимание. Сел, завел двигатель, но не торопился отъезжать.

Мозг усердно работал, не позволяя его хозяину отвлечься хоть на что-то. А все эта курносая! Чтоб её! — долбанул рукой по рулю.

Он должен ее убрать с универа! Просто обязан! Что она возомнила о себе? Так опустить его при всех! Сука! — и снова рука со всей дури опускается на руль, от чего парень морщится.

После ее «искреннего» совета посетить венеролога Милана устроила скандал, парни начали переглядываться, а остальные, кто слышал этот идиотский монолог… да кто его знает, что подумали остальные. Да по сути плевать. Если кто посмеет открыть рот, он всегда сможет его захлопнуть. Поправочка — мог. Всегда мог…но появилась эта долбанутая.

Откуда она, блин, свалилась на его голову?! Безбашенная! Один ее прикид тупорылый, чего стоил! Это надо додуматься! Хэллоуин вроде еще впереди, а она вырядилась в парик рыжий, в юбку эту сумасшедшую. В зеркало что ли посмотрела бы — юбка явно ей не по размеру. Точнее не по размеру длине ее ног — слишком короткая.

В ней все дешевое: и парик этот, и юбка, и духи яблочные, и даже вкус ее… Вкус… Чего его дернуло ее кусить? Сам не смог себе объяснить тогда, да и сейчас не может. Потащил ее в подсобку, чтобы избежать лишних свидетелей их разборок. Он был зол. И курносая видела это. Но все равно перла, продолжала подкалывать, всковыривать. Первый раз в жизни появилось желание как следует встряхнуть бабу. А потом она близко и что-то пошло не так, втянул носом воздух около ее шеи и этот укус. Зачем? Бл*ть! Зачем он это сделал? Да наказать хотел. Не бить же ее, в конце концов, — сам же себе ответил. И сам же себе не поверил.

После шикарного сольного выступления Швед около его столика, выволок ту из клуба, чтобы прервать словесный понос, а потом… С*ка! Как так получилось?

Завел за угол, дабы без свидетелей заставить ее заткнуться и свалить по-хорошему.

— Ну? — ухмыльнулась Швед раскосой улыбкой.

Если в клубе было видно, что она изрядно подвыпившая, то сейчас он констатировал факт, что не прав — она просто «в дрова». Охереть! Она еще и алкоголичка!

— Макааааарооов! — помахала рукой, пытаясь привлечь внимание. — Ты какого меня сюда притащил ик…Ой, — прикрыла рот ладошкой и глупо захихикала.

— Швед, я сейчас вызову тебе такси и вали по-тихому. Поняла? И учти, обратно в клуб тебя не пустят, — на удивление спокойно проговорил, пытаясь поймать ее расфокусированный взгляд.

— А п-п-почему это не пустят? Я что, не люди… ик… что ли? Ик…Да чтоб тебя. Подержи, — впихивает какую-то тряпку в руку и пытается открыть сумочку. Та не поддается. Оставляет это гиблое мероприятие, вновь поднимает мутный взгляд. — Слышь….ик…. брильянтовый, — издала смешок, — у тебя вода есть?

— Кто? Брильянтовый?

— Ну да. Брильянтовый. Брильянт — камень такой, — вздохнула, посмотрела на свои руки, и задумчиво спросила. — Дан, а у тебя есть брильянты?

Богдану понравилось как его имя прозвучало из ее уст. Он не торопился с ответом, а просто рассматривал ее. Наверное, первый раз за день без желания придушить. Просто проводил глазами по ее волосам, что завивались на кончиках, придавая ей забавный вид, благо этот дешевый парик обратно она не водрузила; по густым ресницам, что были опущены вниз; по губам, похожим на кукольные, очень и очень четкий контур. Такие губы любой нормальный парень захочет поцеловать… Но тут ее голос нагло вторгся в его размышления:

— Хотя, о чем это я? Конечно, есть. А у меня не было никогда.

И посмотрела в упор.

— Что есть? — потерял на минуту нить разговора. Вернуться обратно из фантазий о ее губах к пьяным рассуждениям, оказалось крайне нелегко.

— Да какая, впрочем, разница, — вздохнула, махнула рукой куда-то в сторону.

У Богдана же возник новый вопрос: «Куда девать эту весьма наклюковшуюся особу?» Оставлять ее здесь — не вариант. Он, конечно, не нянька, но и не урод моральный.