Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как быстрее? — задал он свой очередной вопрос
— Быстрее на метле
— Тогда летим! — принял решение князь
Добрались мы быстро. У князя на одном плече висела моя сумка с лечебными снадобьями, в одной руке он крепко держал свой посох, а другой он крепко обнимал меня за талию.
Прилетели мы опять под отводом глаз и на нас никто не обратил внимание. А когда мы с метлы слезли и я опять ее перевела в состояние посоха для всех остальных, при этом сняв отвод с нас с князем.
Опять первым, кто нас заметил был Трофим.
— Марфа! Где ты была? — спросил он требовательно не обращая внимание на князя.
Однако злой блеск в глазах я заметила. Как в былые времена!
Вот только сейчас я уже не та девочка.
— Кому нужна самая срочная помощь? — спросила я его не обращая внимание на его вопрос
— Мы собрали всех в доме, который остался цел — недовольно буркнул Трофим
Я развернулась в сторону целого дома и пошла помогать людям.
Мужчины остались на улице и чем они собирались заниматься меня сейчас не волновало.
Там, в единственном уцелевшем доме, были люди, которым нужна моя помощь и которым я могу и должна помочь.
А если не буду терять время, то пользы будет больше.
Все таки ожоги, а это основное увечье, что получили сельчане сегодня и они требуют срочной помощи.
С остальными травмами тоже помогу раненым.
Только вы не подумайте, что я такая черствая и смерть родителей меня уже не трогает.
Рана эта во мне свежая и затянется ооооочень не скоро. Смерть бабушки Серафимы тоже не медом на сердце лежит.
Но им то я как раз и не могу уже ничем помочь, а мое горевание по этому поводу пользы не принесет никому.
Время проведеное с бабушкой Серафимой в познавании примудростей ведовства очень многому меня научило. В том числе и тому, что погоревать по усопшим можно в любое свободное время.
А вот время живых может быть очень ограниченным и поэтому помогать надо прежде всего им, а уже потом: хочешь — плачь, хочешь — смейся.
Так что сейчас важны те, кто еще не покинул наш мир!
Вот и шла я к ним.
Были тут и ожоги, и ранения, и сердца стариков от переживаний сбоившие, и дети дыма наглотавшиеся…
Да чего тут только не было!
Руки, ноги и голову мне сельчане загрузили до самого рассвета. Просто уже от усталости когда ноги подгибаться стали, а глаза слезиться, поняла — пора отдохнуть и сил набраться. Иначе толку от меня не будет и помощи оказать не смогу.
Вышла из избы и оглянулась вокруг.
А князья то с воеводами времени даром тоже не теряли. Три избы почти под крышу стоят новые.
Ай да мужики! Ай да молодцы!
У меня, между прочим, тоже дела неплохо обстоят. Всем помогла, всех спасла, ни одного человека не потеряла.
Восстановится село.
Жизнь она такая: переждет лихие времена, выстоит и с новой силой да еще краше станет.
Уж кому, кому, как не нам ведуньям знать это.
Так что и мои односельчане еще порадуются жизни!
Кроме тех, чьи души уже с богами встретились… И родные мои, и бабушка Серафима уже в лучшем мире и одна половинка моей души все это понимает и рада за них, а другая очень скучает и жалеет себя, что осталась без близких ей людей, что не сказала им как люблю их сильно.
Вот уж правда: что имеем — не храним, потерявши — плачем.
С этими мыслями уселась я под яблонькой, оперлась на ствол спиной и глаза прикрыла силой подпитываясь.
Чаю бы сейчас! Горячего, душистого с медом!
Мммм! Даже от одного представления слюнки потекли.
И запах трав чудится и меда… Вот размечталась!
Открыла глаза, а передо мной Трофим с чаем.
— Попей! Ты же уже несколько часов не выходишь из дома с ранеными.
Приняла от него эту чашку с огромной благодарностью.
С другой стороны Яромир подошел с тарелкой, на которой ломоть хлеба с маслом лежал. И его подношение с благодарностью взяла. Как же вкусно!
— Ну что? — спросил Яромир — Долго тебе еще с больными?
— Да нет. Все уже. На поправку все пошли. Миновала пора лихая. Справилась. Теперь им только уход нужен да отдых. Некоторые уже сегодня-затра встать смогут, но есть и такие, которым еще придется какое-то время провести в постели. Но все равно уже никому уход в другой мир больше не угрожает. — я очень устала, но князь вправе знать, как отстоят дела со здоровьем его подданных.
— Ты удивительная женщина! — князь поклонился мне
— Что будет с Соколками? — решила спросить я
— С избами поможем, с остальным сами справятся. Возродятся твои Соколки! — ответил князь — А тебе бы самой отдохнуть не мешает.
— Давай провожу тебя домой — встрял Трофим
— Нет! — твердо ответила Трофиму, а потом уже князю — Я сейчас немного отдохну, потом проверю больных и отправлюсь домой. Дел у меня много
— Понимаю! — ответил князь
А Трофим поджал губы, но сидел рядом молча.
11
Как же хорошо дома!
Однако одиноко…
Я не раз оставалась дома одна.
Но когда ты знаешь, что бабушка просто вышла, пусть и на пару дней, все равно легче.
А сейчас я точно знаю, что одна.
Я села на стул в гостиной и заплакала. Вот сейчас я заплакала и о потере родителей, и о потере бабушки, и о том, что осталась одна…
Под руку меня толкнули. Это Лаки пришел.
А по подолу карабкался серый комочек. Настойчиво так, не по детски, уперто поднимался ко мне на колени.
А еще в дверь стукнули и дверь открылась и в комнату влетели Дар и Яр.
Серый, пушистый комочек на коленках заявил, что он хочет есть. Лаки сообщил, что нянчился с малышом и тоже не поел, а крылатики так ко мне торопились, что тоже на еду не останавливались. А в Соколках им тоже было некогда. Они там за безопасностью следили. Не отвлекаясь ни на что.
— Помощники вы мои! Сейчас я вас всех накормлю!
Я пошла в кладовочку, достала молоко и мясо курицы.
Молочко налила в блюдце, опять накрошила туда мякишь булочки и поставила на пол. Взяла котенка, которого оставила на стуле и отнесла к блюдцу. Он с важным видом понюхал
