все закончилось бы одинаково.

– Но мы же должны быть одной командой! Прошло столько времени, ты мог бы больше верить в меня!

– Ну да. Как ты веришь в нас?

Клэр открывает рот и снова закрывает, поскольку не знает, что ответить. Она со вздохом откидывается на спинку сиденья. Они оба молчат. Проходит минута. Вторая.

– Знаешь, а может, и нет, – в конце концов нарушает тишину Эйден.

– Что нет?

– Нет, я недостаточно верю в тебя.

Это как удар под дых. Яркая вспышка боли разрывает грудь Клэр. Она изо всех сил старается сохранить невозмутимое выражение лица.

– Раз так, – говорит она, не в состоянии поднять на него глаза, – значит, у нас куда более серьезные проблемы.

– Может быть, – отвечает Эйден, дергая ручку дверцы. Он оборачивается на нее, в его глазах плещется раздражение. – Мы закончили?

– Что?

– Я больше не хочу говорить об этом.

– Эйден, перестань! Ты не можешь вот так просто избегать всего на свете.

– А ты не можешь все распланировать, – грубовато отвечает он, что совсем на него не похоже. – Это не домашнее задание. Не существует ответов на все вопросы, ясно?

Эйден открывает дверцу, и когда в салоне вдруг вспыхивает свет, они оба начинают моргать, как испуганные животные.

Клэр смотрит на зеленые цифры часов на панели.

– Ну и что дальше? – тихо спрашивает она. – Ты планируешь провести остаток вечера, притворяясь, будто ничего не произошло? Ты просто хочешь… Что? Прямо сейчас пойти в боулинг?

– Вообще-то мы здесь из-за тебя, – бросает Эйден, выходя из машины.

Клэр толкает пассажирскую дверцу, тоже выходит и сердито смотрит на него поверх крыши автомобиля.

– Можем уехать, если хочешь.

Эйден, ничего не ответив, пересекает парковку, через плечо нажимая кнопку на брелоке сигнализации. Клэр, вздрогнув, когда машина издает два пронзительных сигнала, бросается вслед за ним к гигантским кеглям у входа.

– А все-таки, зачем это? – спрашивает Эйден, остановившись прямо у двери.

Изнутри пробивается слабый оранжевый свет от дорожек и доносится радостная музыка игровых автоматов, расположенных в вестибюле.

– Ты о чем?

– О списке. Почему это место в списке?

Клэр хмурится:

– Ты не помнишь?

Эйден не отвечает, но наверняка из-за чистого упрямства.

– Помнишь, и еще как! – Клэр тоже не собирается сдаваться.

– Не особо.

В этот самый момент из дверей с грохотом вываливается компания мужчин в синих рубашках для боулинга, на карманах которых вышиты их имена. Эйден и Клэр вынуждены отступить назад и отойти друг от друга.

Компания уходит, и Эйден поворачивается к Клэр, глядя на нее остекленевшим взглядом.

– Ну что? – спрашивает он, но она устало качает головой.

– Проехали, – говорит Клэр и, открыв дверь, входит внутрь, не дожидаясь его.

Шум и свет внутри дарят облегчение: звонкие удары шаров по кеглям, звяканье стаканов, гул голосов – вся эта суматоха приятно отвлекает.

Эйден уходит к бару, а Клэр останавливается у стойки выдачи ботинок и обводит взглядом дорожки, но узнает только Райли. Сестра Эйдена сидит на скамье между двух подруг и, нагнувшись, завязывает шнурки.

– Эй! – раздается за спиной знакомый голос.

Клэр разворачивается к Стелле, которая несет по пластиковому стакану в руке и одновременно пытается удержать под мышкой упаковку попкорна.

– Не знала, что вы собираетесь сюда.

– Мы подвезли Райли, – отвечает Клэр, забирая у подруги попкорн, начавший высыпаться на уродливый ковер.

Стелла осматривает помещение:

– А где Эйден?

– Понятия не имею, – коротко отвечает Клэр.

– Э-э-э, ладно. Мы тут с Майком, Ноа и Кипом. Они торчат тут уже целую вечность, и… – Стелла указывает одним из стаканов в сторону дальних дорожек и тут замечает, что Эйден уже там. Она опускает руку и со смущенным видом смотрит на Клэр: – Похоже, мы нашли Эйдена.

– Пожалуй. – Клэр и сама слышит, насколько резко прозвучал ее ответ.

– Все в порядке? Ты выглядишь слегка…

– Раздраженной?

– Я хотела сказать, взбешенной, но да, раздраженной.

– Эйден… – Клэр не знает, как закончить фразу. – Он идиот.

– И это все? – Стелла смеется. – Он всегда был идиотом. Впрочем, ты не можешь бросить его только из-за этого. Это хроническое.

– Мы еще вместе, – быстро говорит Клэр, удивленная тем, как быстро заколотилось ее сердце при одной лишь мысли об этом. – Мы еще…

– Разговариваете, – подсказывает подруга.

– Разговариваем, – соглашается Клэр.

– Вы были у тебя дома?

– У него. И еще на пляже.

– Так вы спасли беднягу Расти?

Клэр выдавливает из себя улыбку:

– Нет. Думаю, ему придется как-то справляться самому, пока мы не вернемся на День благодарения.

– Как и Скотти, – говорит Стелла, став вдруг серьезной. – И я не уверена, что он справится.

– С ним все будет в порядке. Это же Скотти. У него всегда все хорошо.

– Наверное.

В голосе Стеллы звучит сомнение. Она смотрит в сторону парней, собравшихся вокруг экрана с очками у самой последней дорожки. Клэр внимательно наблюдает за ней.

– С чего это ты так распереживалась за Скотти?

Стелла с удивленным видом поворачивается к подруге:

– Не знаю. И вообще, ничего я не переживаю.

– Ты ненавидишь Скотти, – напоминает ей Клэр. – Вы ведь даже не друзья.

– Да, но…

– А вот мы с тобой, – внезапно ощутив прилив злости, говорит Клэр, – дружим всю жизнь!

– Я в курсе.

– И завтра мы обе уезжаем.

Стелла не совсем понимает, куда она клонит.

– Ну да…

– Тогда почему бы тебе хотя бы минуту не попереживать об этом? – с хмурым видом спрашивает Клэр.

Наступает тишина. Они потрясенно таращатся друг на друга – эти слова прозвучали гораздо резче, чем хотелось Клэр. Но они уже довольно долго вертелись у нее на языке, и вот наконец она выговорилась.

– Я переживаю, – успокаивающим тоном отвечает Стелла.

– Не особо заметно. Я тебя не видела несколько недель. До сегодняшнего вечера ты даже не побеспокоилась узнать, как дела у нас с Эйденом!

– Да потому что мы говорили об этом месяцами!

– Да, но то были лишь одни предположения. Теперь это происходит на самом деле. И я вообще-то нуждаюсь в твоей поддержке!

Стелла поднимает плечи:

– Ну вот, я здесь.

– Нет, – говорит Клэр, качая головой. – Ты не со мной. И уже слишком поздно.

– Эй, прости, если…

– Забудь, – обрывает Стеллу Клэр.

Она моргает, чувствуя, как в горле встает ком. Не таким должен был быть их последний вечер вместе. Они со Стеллой были не разлей вода с самого детства. Вместе сидели в детском саду, одновременно научились кататься на велосипеде, в один день справляли дни рождения. Они обменивались книгами, ланчами, стикерами и одеждой (вплоть до восьмого класса, когда Стелла вдруг решила, что ее цвет – черный). Они делились друг с другом почти всем.