не выпадет шанса, и рискнул, так как верхний сосуд с содержимым на моих часах уже почти опустел. Моя жизнь истекала. Когда одернул майора, он с интересом отозвался.

— Что-то не так? — Улыбнулся он краешками губ.

— Извините за подобную дерзость, но бы хотел воспользоваться вашей услугой, — с волнением спросил. — Нет, даже двумя.

— Уже? К чему спешка?

— Разруха, товарищ майор, толкнула меня на мысль, что хочу быть как вы, как ваши солдаты. Они вдохновили меня, восхитили своей отвагой и решительностью. Разрешите быть частью вашего отряда. — Он с одобрением помолчал, и я подчеркнул: — неофициально, конечно. Хотя бы на время.

Градов думал долго, не меняя выражение своего каменного лица.

— Только-то? Конечно, солдат. Такое могу устроить, — к моему облегчению согласился он и отдал честь. Поступил также. — Зачисляю тебя в отряд специального назначения, рядовой…

— Роберт, майор!

— Рядовой! — Убрал он стремительным движением ладонь и изрек на выдохе: — Вольно. — Гордость и щепотка страха переполняли меня, но в конце концов мимолетное, но важное желание было исполнено. — А что за вторая твоя просьба?

— Когда настанет момент, скажу, — прикрытое туманной неопределенностью реплика оказалась воспринята флегматично. Мне и не нужно лишнего внимания. Чем меньше людей догадывалось — ни в коем случае не допускать, чтобы знали! — о том, что собираюсь сделать, тем быстрее осуществлю намеченные планы.

Полностью собравшись и отдав минуту молчания погибшим, мы расселись по местам и снова двинулись в путь. Даже погоревший грузовик ЗИЛ, на котором ехали, завелся, несмотря на полученные пожаром повреждения. От прежней военной транспортной колонны её отличало лишь меньше количество перевозимых беженцев.

С городской дороги мы съехали почти сразу и свернули во всю ту же необъятную область, только по тропам которой возможно добраться до убежища. Окружали нас небольшие лески и огромные поля, порывистый ветер свободно гулял и обдувал мое лицо: становилось холодно. То, что солнце пробилось сквозь тучевые облака только сегодня, да и холод оставался в течение уже месяца, а также то, что наблюдать за подобными монотонными пейзажами мне было уже невыносимо, «ноздрям судьбы» было начихать. Однако следовало быть снисходительнее: наблюдал здешние красоты и вдыхал свежий воздух возможно в последний раз в своем бренном существовании. Вздохнул, пытаясь пересмотреть своё пессимистичное видение.

— Май выдался слишком морозным и начало лета в этом году — просто ненормальное, — произнёс самому себе, подняв капюшон куртки надетой поверх формы.

Сидел один на корпусе замыкающего танка и смотрел по сторонам. Спереди на меня таращились пассажиры горелого грузовика с проглядывающими грязными лицами, среди которых числилась и та ворчливая даосистка средних лет. Её вера, сперва воспринимаемая нами в штыки и представившаяся смехотворной, оказалась в итоге самой правильной в этом новом обществе. Восприятие мира таким, каков он есть и принятие его чудом уберегло её от смерти и лишних переживаний. Только вот она однозначно не пережила бы столько, сколько мы с друзьями, без помощи вооруженных сил. Одна бы она давно смиренно приняла плачевный рок всех павших.

Дав согласие военным на сопровождение к безопасному прибежищу, мы слепо последовали за ними, не подозревая о конечном пункте, убежище. Оно называлось «Белая точка», — подслушал это в разговоре между капралами — смогло ли оно выстоять? Нам осталось несколько часов пути, но они казались вечностью.

Многие погибли вчера по моей вине, из-за моего проклятия, но ещё больше осталось в живых. Эти люди давно жили надеждой на спасение и ни за что не должны терять её из-за одной никчемной личности. Мой долг сейчас — позволить этим людям встречать тихий и спокойный день, и следующий, и все последующие, пока с ними не разберётся сама старушка-злодейка. Не я. Им незачем подвергаться риску в компании со мной. Скоро, уже очень скоро вы окажетесь в безопасности, а я незаметно соскользну с этого танка и пропаду среди ветвей листьев. Вы больше обо мне не услышите.

Разум был холоден, а вот грудь кололо: душа плакала. Уже размышлял об этом, но от осознания отчаяния и безнадёжности навернулись слёзы. Кто по мне будет скучать? Кому будет не всё равно? Алексею и Лере, как наверняка и родителям, если они сейчас вообще живы. С момента нашего последнего контакта прошло более полутора месяцев. Похоже, последствия выбора жить отдельно от них нашли свой горький итог только сейчас. Всем сердцем надеялся, что они переживут мою потерю. А пока надо хотя бы ненадолго погасить в себе чувства, иначе это скажется на осуществлении плана, а это являло собой ключ к спасению людей. К победе над мутантами. Это самое важное решение, которое принимал во всей свой жизни.

Где-то вдалеке послышались шумы и звуки, характер которых был не в силах опознать ввиду погружения в далекую глубь себя. Из танка вылез один из солдат отряда с рацией в руке.

— Через пару километров будет мёртвый город, туда опасно заезжать, но нам придётся это сделать. Там у нас в тайнике есть припасы, горючее, и мы его подберем, иначе не достигнем базы, — говорил серьёзный голос из приемника. — Надеюсь, там нас не ожидает сюрпризов. Градов, конец связи.

Изменение планов? Боялся этого и внутри верил, что ничего такого не произойдёт. Но когда это судьба поступала иначе?

Даже ещё не доехав до предполагаемого тайника, уже догадался куда мы приедем. В высящихся впереди зданиях делового центра, пыльных и заброшенных, вынужденных стать мрачными подобиями себя, и в покрытом коррозией раскуроченном мосту, взорванном с целью преградить наступление нахлынувших толп врагов в крупные населенные пункты, — что на деле их совсем не остановило — угадывался тот самый город. Виденный мною с ограждённых стен базы «Последней надежды». Значит, и она должна быть где-то неподалёку, за этим сосновым леском.

Назначенное место находилось на небольшом травянистом поле, в пределах города, но вдали от его основных дорог. Вокруг было столь тихо, что даже моё предчувствие молчало. Стоило ли ждать подвоха? Четыре широкие темные казармы, казалось, вмещали в себя все необходимое горючее, имели боеприпасы и продовольствие, были оборудованы койками и чистыми вещами для всех нуждающихся, готовые принять и укрыть множество людей, оказавшихся в трудной ситуации. Раньше. Сейчас это место выглядело опустошенным: копоть от пожаров и снятые листы железа со стен с острыми