– Тогда посватай мне Гудрид, дочь Хёгни, – говорит Грим, – раз ты хочешь, чтобы я остался.

Гримкель отвечает:

– Ты, однако, дорого себя ценишь! Ведь вы с нею неровня: ты беден, а Хёгни – богач.

Грим сказал:

– Все-таки ты, конечно, сможешь это уладить.

Гримкель отвечает:

– Могу попытаться.

Вот идет он в Пастбищный Залив, и его там хорошо приняли. Он сватает Гудрид за Грима:

– Нужно сказать о нем, что он и умен и все у него спорится. Он будет хорошей подмогой в хозяйстве, ничего не упустит, что нужно. Ты-то ведь уж старишься, и, по-моему, это самый подходящий тебе зять.

Хёгни отвечает:

– Ты часто лучше пекся о моей чести, нежели сейчас, но здесь решать матери с дочерью.

Гримкель сказал, что им незачем выкладывать много добра.

– Речь идет не о большем, чем ты сам готов дать за дочерью. Чутье мне подсказывает, что тебе будет немалый прок от Грима.

Что тут долго рассказывать. Кончился их разговор тем, что Грим женился на Гудрид. Свадьбу сыграли на Эльвус-Озере, и пир был на славу. Жили они в согласии. Они пробыли там зиму и были довольны друг другом.

Но весною Грим с женою захотели уехать. Он сказал о том Сигню, а она просила его поговорить с Гримкелем и сказала, что всего лучше, если он последует совету Гримкеля. Вот заводит он с Гримкелем разговор, что хочет уехать. Тот отвечает:

– Думаю, что на этот раз будет правильно пойти тебе навстречу и позволить тебе поступить по-своему, ибо похоже на то, что тебе будет удача.

Тогда Грим купил землю к югу от Расселин, и назвал это место Гримовым Двором, и с тех пор жил там. Гримкель снабдил его всем нужным для хозяйства, а Хёгни заплатил за землю. Вскоре богатство стало само плыть Гриму в руки. Все у него было, словно о двух головах. И скоро он прослыл одним из лучших хозяев.

VI

Рассказывают, что Сигню, дочери Вальбранда, приснился сон. Снилось ей, будто из их с Гримкелем ложа выросло большое и очень красивое дерево. У дерева были такие корни, что они простирались до всех построек у них на дворе, но будто бы цвело оно не столь пышным цветом, как ей хотелось.

Она рассказала сон Тордис, своей приемной матери, и та истолковала его так, что у них с Гримкелем родится ребенок и он будет знаменитым и достойным человеком. Она сказала, что это, верно, будет мальчик и многие будут возвеличивать его за все, что он совершит.

– Но я бы не удивилась, если бы он погиб, так и не достигнув полного цвета: ведь тебе привиделось, что не столь пышно цвело то большое дерево, как бы тебе хотелось. И не скажу наверное, что он заслужит большую любовь всех своих родичей.

VII

Через некоторое время у Сигню родился мальчик. Ему дали имя Хёрд. Скоро он стал большим и красивым, но в одном отставал поначалу: ему было три года, а он все не ходил. Все очень дивились такому отставанию, ведь во всем остальном он превосходил других своих сверстников.

Вот однажды, во время жертвоприношения в капище на Эльвус-Озере, – а Гримкель усердно приносил жертвы богам, – сидела Сигню посреди горницы и наряжалась. А доброе ее ожерелье лежало у ней на коленях. Маленький Хёрд стоял у столба, и тут он впервые отступил от столба, и бросился прямо к матери, и ткнулся в ее колени. Ожерелье упало и раскололось на три части. Сигню очень рассердилась и сказала:

– Плох был твой первый шаг, и еще много плохих впереди. Но последний будет всех хуже.

Она сказала вису:

На пол упало сокровище,

На три куска раскололось.

Кто соберет осколки,

Кто мне вернет ожерелье?

Плох был твой первый шаг.

Хуже будут другие.

Но последний твой шаг

Будет худшим из всех.

В это время в покои вошел Гримкель. Он слышал, что она сказала. Он молча подхватил мальчика на руки, очень разгневанный ее словами. Он сказал вису:

Горести ждут рожденного

Дисой одежд[309] жестокой:

Первенца первый шаг

Встречен зловещею речью.

Время придет – вспомянется

Эта угроза герою:

Век человечий короче

Жизни злобного слова.

Гримкель до того рассердился, что не захотел оставлять мальчика дома. Он едет к Гриму Малышу и Гудрид и просит их взять Хёрда к себе на воспитание. Они с готовностью согласились и были рады взять его, видя в этом для себя подарок судьбы.

Годом раньше у Грима Малыша и Гудрид родился сын, и ему дали имя Гейр. Он скоро вырос большим и красивым и во всем искусным, но все-таки уступал Хёрду. Они росли теперь вместе и вскоре крепко сдружились.

С той поры Сигню еще больше тяготилась своей жизнью, и совсем разладилось у них с Гримкелем.

Ей снова приснился сон, будто она увидела, как и прежде, высокое дерево с большими корнями, ветвистое и все в цвету. Снова сказала приемная мать, что сон этот к рождению ребенка, и это будет девочка, и от нее пойдет великий род, раз Сигню приснилось такое ветвистое дерево:

– А столько цветов на нем, так это, верно, к перемене веры. Будет у ее потомков вера, которую тогда провозгласят, и она будет лучше нынешней.

VIII

После летнего тинга Сигню стала просить, чтобы Гримкель отпустил ее на север проведать родичей. Он согласился, но сказал, чтобы она оставалась там не более полумесяца. С нею отправились двое работников и Тордис, ее приемная мать.

Они поехали на север, в Долину Дымов, Торви встретил их очень радушно и просил Сигню погостить у него зиму, не то, мол, он будет думать, что она мало его любит. Она сказала, что ее отпустили самое большее на полмесяца. Торви сказал, что не стоит придавать этому значения, и она сдалась на уговоры его и настояния.

Зимою их стали приглашать в гости. И когда они были в гостях на Хуторе, умерла скоропостижно приемная мать Сигню. Ее похоронили в Холме Тордис. Это неподалеку от Хутора.

Сигню была очень удручена этим и поехала домой, на Широкий Двор. А немного погодя пришел ей срок разрешиться от бремени, и роды проходили очень тяжело. Торви разговаривал с нею и сказал, что никогда и не ждал ничего хорошего от