Государь вошел и, сделав общий поклон, обратился к нам с короткой речью, в которой сказал, что благо Родины, необходимость предотвратить ужасы междоусобицы и гражданской войны, а также создать возможность напрячь все силы для продолжения борьбы на фронте заставили его решиться отречься от престола в пользу своего брата Великого князя Михаила Александровича, но что Великий князь, в свою очередь, отрекся от престола.

Государь обратился к нам с призывом повиноваться Временному правительству и приложить все усилия к тому, чтобы война с Германией и Австро-Венгрией продолжалась до победного конца.

Затем, пожелав всем всего лучшего и поцеловав генерала Алексеева, Государь стал всех обходить, останавливаясь и разговаривая с некоторыми.

Напряжение было очень большое; некоторые не могли сдержаться и громко рыдали. У двух произошел истерический припадок. Несколько человек во весь рост рухнули в обморок.

Между прочим один старик конвоец, стоявший близко от меня, сначала как-то странно застонал, затем у него начали капать из глаз крупные слезы, а затем, вскрикнув, он, не сгибаясь в коленях, во весь свой большой рост упал навзничь на пол.

Государь не выдержал; оборвав свой обход, поклонился и, вытирая глаза, быстро вышел из зала.

Перед отъездом из Могилева Государь подписал следующее обращение к войскам:

«В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения за себя и за сына моего от престола Российского власть передана Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему.

Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия.

Да поможет Бог вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага. В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы.

Кто думает теперь о мире, кто желает его, – тот изменник Отечеству, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестную нашу Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников.

Помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.

Твердо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к нашей Великой Родине. Да благословит вас Господь Бог и да ведет вас к победе Святой Великомученик и Победоносец Георгий.

Ставка, 8/21 марта 1917 года.

Николай»

Это обращение Государя было немедленно передано во все штабы фронтов для сообщения в войска. Впоследствии, как мне говорил генерал Алексеев, его упрекали из Петрограда за то, что он позволил себе передать в войска обращение уже отрекшегося от престола Императора.

После того как Государь с некоторыми лицами свиты сел в поезд, произошел совершенно не нужный и неприятный инцидент. Г-да делегаты, присланные из Петрограда, по собственному ли почину или по полученному указанию, произвели поверку всех едущих в поезде и некоторым из них объявили, что они должны выйти из поезда и в Царское Село им ехать не разрешается. В числе этих лиц, изгоняемых из поезда, были: министр двора – граф Фредерикс, дворцовый комендант – Воейков и адмирал Нилов27. Все это делалось крайне резко и просто неприлично. Эти господа объявили, что они хозяева поезда и их распоряжения должны исполняться.

Было об этом доложено Государю. Государь махнул рукой и сказал тихим голосом: «Надо исполнить их требование. Пускай теперь делают что хотят».

Поезд ушел.

Временным правительством был обещан Государю с Семьей свободный выезд за границу.

К несчастью, в это время Наследник и Великие Княжны были больны корью и всей Царской Семье пришлось в качестве арестованных оставаться в Царском Селе.

Но если б даже Царская Семья могла выехать за границу, то крайне сомнительно, чтобы это было допущено Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов.

Это явствует из того, что по требованию этого совета, по указанию Временного правительства, Государь должен был ежедневно при смене караулов проходить мимо них, чтобы они видели, что он налицо, что он не сбежал.

Таким образом, Государь уже с момента приезда в Царское Село находился под арестом, а в Совете рабочих и солдатских депутатов уже подымались голоса о необходимости суда над отрекшимся от престола Императором.

Впоследствии, когда вопреки обещанию Временного правительства Царскую Семью отправили не за границу, а под предлогом вывезти из Царского Села в более безопасное место повезли в ссылку в Сибирь, стало ясно, что России не избежать позора расправы озверелых негодяев, или наемных убийц, с Царской Семьей.

Вдовствующая Императрица уехала в Киев в день, когда Государь отправился в Царское Село.

Если не ошибаюсь, 10/23 марта в Могилев приехал Великий князь Николай Николаевич. Генерал Алексеев и я поехали с докладом в поезд Великого князя.

Великий князь нас принял и сказал, что он получил письмо от председателя Временного правительства, в коем князь Львов указывает, что Великому князю, по многим соображениям, невозможно быть Верховным главнокомандующим, и просит его в командование не вступать.

Вместо доклада мне пришлось написать проект ответной телеграммы от Великого князя председателю Временного правительства о том, что должности Верховного главнокомандующего Великий князь принимать не будет.

А между тем Великий князь Николай Николаевич, пользовавшийся большой популярностью в армии, был единственный человек, который мог бы железной рукой поддержать дисциплину в армии, не допустить развала и довести войну до конца. Но естественно, Великий князь представлялся опасным для «завоеваний революции» и недопущение его к занятию поста Верховного главнокомандующего надо было ожидать.

Через несколько дней после отъезда Великого князя Николая Николаевича в Могилев приехали члены нового Временного правительства.

На вокзале, кроме официально встречавших лиц от штаба Верховного главнокомандующего, были представители городского самоуправления, состав образовавшегося в Могилеве Совета рабочих депутатов, незначительное количество публики и чины железнодорожной стражи.

Поезд подошел. Генерал Алексеев пошел в министерский вагон. Прошло минут десять, и по очереди стали появляться члены нового правительства и, рекомендуясь (Я – такой-то, министр юстиции), обращались к толпе с речью.

Это было и непривычно и просто смешно. Кто-то из стоявших рядом со мной сказал: «Совсем как выход на сцену царей в оперетке Belle Helene».

Верховным главнокомандующим был, несколько позже, назначен генерал Алексеев, а начальником штаба – генерал Деникин.

После образования Временного правительства первый, острый период революции прошел и наступил второй, более длительный – период «углубления революции».