– Что произошло? – Власта кивнула на диванчик в нише, откуда зеркало бассейна было видно как на ладони.

Столбов, помявшись, сел.

– В общем-то, ничего страшного, хотя естественным событие назвать нельзя. Наша поднадзорная тройка: Ромашин, Железовский и Мальгин – исчезла.

– Как это понимать? – Боянова осталась спокойной, наблюдая за резвящейся дочерью.

– Они забрали Мальгина из клиники – кстати, он вылечился сам, практически без помощи врачей, – зашли и нему домой и… исчезли.

Власта оторвалась от своего занятия и посмотрела на инспектора. Тот правильно понял ее взгляд.

– Специального наблюдения за ними, конечно, никто не устанавливал, но по Мальгину проводится императив «телохранитель», отсюда и информация. Командир группы ждал сутки, потом позвонил нам. В квартире хирурга – никого! Кузьма – это «домовой» Мальгина – твердит, что у него нет сведений относительно местонахождения хозяина. Однако из квартиры он не выходил, это абсолютно точно.

Комиссар, казалось, не поняла, о чем идет речь.

– Может быть, они у соседей?

– Мы проверили. Они не выходили.

– Мистика!

– В мистику я не верю, но их там нет.

– К ним никто не заходил?

– Нет. И на розыгрыш это не похоже. Я подключил к розыску паучников управления, но скорых результатов ждать не приходится. Это все, что я хотел сказать. – Столбов встал. – Извините, если потревожил. – Хотел еще что-то сказать, но, поколебавшись, не решился.

– Свяжитесь с Лондоном, – сказала Боянова ему в спину. – Может быть, он знает, в чем дело?

– Он не знает, – ровным голосом ответил инспектор, оглянувшись через плечо. – Я был у него, Майкл перестал быть экзосенсом, он обыкновенный человек, уравновешенный, доброжелательный и умный, но и только. К тому же он ничего не помнит с момента взрыва «черного человека» – дифференциальная амнезия.

– Странно. Еще несколько дней назад я слышала его предсказания и предупреждения, подтверждавшие его экстраординарные способности. Что же изменилось? Он не играет с нами?

– Вряд ли. Правда, актерские способности его нам неизвестны, но зачем ему играть? Смысл?

Боянова кивнула.

– Хорошо, идите.

Инспектор удалился. Из бассейна вылезла Забава, подошла к сестре, кутавшейся в халат, села рядом.

– Что-нибудь серьезное? «Эскадроны жизни»?

– «Эскадроны» – моя постоянная тревога.

– Я слышала, председатель СЭКОНа настроен скептически относительно опасности «эскадронов». Ты его мнение не разделяешь?

– Мне его отношение к этой проблеме не нравится совсем. – Власта нахмурилась, передразнила: – «Мальчики развлекаются, играют в казаков-разбойников». Не слишком ли злые игры у этих «мальчиков»? Даже инсоэтики отмечают растущую жестокость молодежных групп вроде «эскадронов»… основанную, кстати, на культе вседозволенности. Впрочем, – Власта решительно встала, подзывая дочь, – давай переведем разговор на другую тему, не хватало еще во время отдыха продолжать деловые беседы.

– А сыщик зачем заходил?

– Исчез Мальгин. – Власта мельком посмотрела на сестру. – Хирург нейроцентра. А с ним Ромашин и Железовский…

Трансфер…

Темнота была настолько глубокой, глухой и непроницаемой, что даже Лондон ничего не видел вокруг себя, хотя его зрение было не чета человеческому, и тем не менее он чувствовал присутствие Нечто, вернее, Некто, ибо так «пахнуть» могло только живое существо.

Переход закончился вспышкой голубого света. Лондон оказался в сферическом помещении, напоминавшем пузырек воздуха в толще воды, на первый взгляд пустом и дымном, однако в следующий миг помещение наполнилось предметами земной бытовой обстановки – сообразно представителю расы.

Это был трансфер – транслятор перехода из «эскалаторов» в орилоунскую сеть метро, последний и единственный на всю Галактику. Майкл сделал несколько шагов по матовой пластине пола, оглянулся. В радужной оболочке полусферы (вторая полусфера скрылась под полом) медленно таяла черная клякса выхода. Никто из нее не вышел следом за человеком. Но чувства экзосенса не обманывали: кто-то приближался к этому месту и вот-вот должен был выйти. Лондон оглянулся.

В противоположной части полусферы, на полу которой выросли кресла, диван, бар, стойка виома, мини-бассейн в окружении пальм, вдруг вспыхнула яркая зеленая звезда, стала расти в размерах и одновременно тускнеть, проходя гамму цвета от зеленого до фиолетового. С последней голубой вспышкой в помещение шагнул гигант в черных доспехах с человеческим лицом. Лицом Даниила Шаламова. Черные доспехи сползли с него на пол клочьями дыма, сам он уменьшился в размерах до двухметровой высоты, но костюм его не претерпел изменений – странная шкура-балахон, напоминающая ромбовидно иссеченную морщинистую шкуру динозавра с какими-то бляшками и острыми шиловидными наростами. Пси-сферы вошедшего и Майкла соприкасались всего несколько сотых долей секунды, в течение которых Лондону удалось уловить лишь общий фон мышления и несколько рядов логического анализа, – думал Шаламов не по-человечески, сразу о многих десятках событий, – а в следующее мгновение Шаламов заблокировал пси-вход, превратившись эмоционально и мысленно в своеобразную «черную дыру». Ни один из видов зрения, которыми владел бывший начальник отдела безопасности, не мог пробить брешь в панцире души Шаламова, к его внутреннему миру. Закрылся и Лондон, инстинктивно, повинуясь голосу осторожности, хотя он давно уже никого и ничего не боялся.

– Откуда? – спросил Шаламов мысленно.

– Оттуда, – ответил Лондон тем же манером.

– Тянет к семье?

– Иногда, но это не главная причина. К тому же дома мне появляться нельзя.

– Боишься испугать?

– Боюсь остаться. А оставаться мне не даст память того, что я уже видел. Я – садху, странник, и не хочу иной доли.

– Перекати-поле…

– Что?.. Ах, да… ты прав, но, наверное, мы оба – перекати-поле. К сожалению, я поздно понял, что тот, кто вкусил странствий, обречен на вечные скитания.

– Но как же дочь, жена?

– Они счастливы, потому что…

– Двойник, – догадался Шаламов.

– Одна из линий «я», вполне качественная… почти человек. Но я сделал так, что он будет стариться, как и все. Почему бы тебе не сделать то же самое?

Шаламов не ответил, странно переваливаясь с ноги на ногу, прошел на середину помещения, поманил кого-то – Лондон услышал пси-зов, и в помещение трансфера просочилась струя полупрозрачного желе-тумана, сформировалась в переливчатое искристое облако. Майкл с удивлением узнал в нем миллионоглазого орилоунского призрака, который спас его когда-то от взрыва «черного человека». Правда, сейчас «призрак» на облако с глазами не походил, вернее, только люди видели его «глаза», таким образом он влиял на их подсознание, но Лондону он представлялся иным: воображение, опирающееся на информацию многих нечеловеческих органов чувств, рисовало настороженно дремлющее гигантское существо, получеловека-полуосьминога, в котором прятались жуткая, потрясающая мощь и не менее жуткая, непредсказуемая тайна инобытия.