площадки — такая планировка плохо подходила для стрельбы из лука, а вот для стрельбы из пистолета на ближних дистанциях она подходила идеально. У взломщика, разумеется, тоже был пистолет, но, похоже, он по какой-то ему одному известной причине твердо вознамерился использовать именно лук и стрелы. Так или иначе, Кантуччи не собирался давать ему шанса это сделать.

С пистолетом наготове босоногий адвокат почти бесшумно метнулся вниз по лестнице, приготовившись в любой момент открыть огонь. Но к тому времени, как он спустился до второго этажа, он понял, что взломщика нет и на лестнице. Он, должно быть, пошел по ней, а затем свернул на один из нижних этажей. Но на какой именно? Где же он, черт возьми?

Кантуччи вышел на площадку второго этажа, на всякий случай стараясь держаться стен и углов, обеспечивавших ему прикрытие. Двигаясь как можно быстрее, он проскользнул в прихожую.

Никого.

По одну руку от него располагался арочный вход в гостиную, по другую — закрытая дверь ванной комнаты.

Кантуччи проверил экран системы видеонаблюдения, установленный в прихожей, и быстро просмотрел изображения с нескольких камер. Вот он! На третьем этаже, на один этаж выше — направляется по коридору к музыкальной комнате. Что он задумал? Кантуччи пришел к выводу, что имеет дело с сумасшедшим, и эта версия не вызывала бы в нем ни малейшего сомнения, если бы не складывалось ощущения, что у взломщика есть цель, к которой он уверенно движется. Как будто у него был какой-то четкий план. Но в чем он состоял? Украсть Страд?

Господи, вот оно. Других вариантов просто не было!

Его наиболее ценное приобретение: скрипка 1696 года Л'Аморозо Страдивари, которая когда-то принадлежала герцогу Веллингтонскому. Она и необходимость защищать себя от покушений были двумя причинами, по которым Кантуччи установил в своем особняке такую сложную систему охраны.

Он наблюдал, как взломщик зашел в музыкальную комнату и закрыл за собой дверь. Нажав кнопку, чтобы переключиться на камеру с необходимым обзором, Кантуччи увидел, что взломщик движется к сейфу, в котором хранилась скрипка. Как он собирался взломать сейф? Этот проклятый ящик был якобы взломостойким. С другой стороны, этот чертов ублюдок ведь сумел как-то обойти сложную систему охраны, так что от него вполне можно было ожидать новых сюрпризов.

Кантуччи рассудил, что злоумышленник — кем бы он ни был — быстро среагировал на выстрелы, понял, что хозяин дома вооружен и ищет его. Итак, что же он задумал?

Очевидно, злоумышленник услышал выстрелы и понял, что Кантуччи вооружен и ищет его. Что же он задумал? Этот вопрос вставал особенно остро, учитывая, что происходящее попросту не имело никакого смысла. Кантуччи продолжал наблюдать, как грабитель остановился у сейфа, протянул к нему руку и набрал на клавиатуре несколько цифр. Похоже, что они оказались неверными. Теперь он достал маленькую серебристую коробочку — какое-то электронное устройство — и прикрепил его к дверце сейфа. При этом он отложил лук и стрелу.

Вот его шанс. Кантуччи знал, где был мужчина и где он будет, по крайней мере, следующие несколько минут, к тому же он видел, что сейчас в его руках не было лука и стрел. Ближайшее время чужак будет занят своим электронным устройством и сейфом.

Двигаясь бесшумно, Кантуччи поднялся по лестнице на третий этаж, заглянул за угол и увидел, что дверь в музыкальную комнату закрыта. Стало быть, вор все еще внутри. Прокравшись босыми ногами по ковровому покрытию коридора, Кантуччи остановился у закрытой двери. Он мог открыть ее и пристрелить незваного гостя задолго до того, как тот сможет схватить свой нелепый лук и стрелу и сделать хотя бы один выстрел.

Одним плавным, целенаправленным движением он схватил левой рукой ручку двери, распахнул ее и ворвался внутрь, с поднятым пистолетом, направленным в сторону сейфа.

Никого. Комната оказалась пуста.

Кантуччи застыл, мгновенно осознав, что попал в какую-то ловушку, затем он резко развернулся и принялся остервенело выпускать из обоймы патрон за патроном, обстреливая комнату со всех сторон, словно вел бой с тенью. Он продолжал стрелять, даже когда стрела рассекла воздух и ударила его в грудь, отбросив к стене. Вторая и третья стрелы, выстрелившие практически мгновенно одна за другой, крепко пришпилили его тело к стене — три стрелы, расположившись в форме треугольника, пронзили его сердце.

***

Стоя в дверном проеме помещения, расположенного напротив музыкальной комнаты, убийца оценивающе хмыкнул. Он приблизился к своей жертве и остановился примерно в двух футах от нее. Кантуччи теперь мог сохранять вертикальное положение только благодаря проткнувшим его трем стрелам. Голова его упала на грудь, руки болтались безвольными плетьми. Убийца протянул руку и включил в прихожей свет. Он поставил лук к стене, а затем медленно и вдумчиво осмотрел жертву с головы до ног. Обхватив повисшую голову жертвы обеими руками, он поднял ее и заглянул в опустевшие, невидящие, мертвые глаза. Одним пальцем он приподнял верхнюю губу жертвы и слегка повернул голову из стороны в сторону, бегло осмотрев зубы — белые и ровные, без единого дефекта. Стрижка выглядела дорогой, кожа лица гладкой и плотной. Для шестидесятипятилетнего мужчины Кантуччи очень хорошо сохранился.

Незваный гость отпустил голову мертвеца, позволив ей снова упасть вперед. Он был доволен.

6

В четыре часа пополудни командующий следственного отдела лейтенант Винсент д’Агоста сидел в комнате В205, оборудованной для просмотра видео, в главном полицейском управлении, потягивал из своей чашки пережаренный, мутный и холодный кофе и внимательно следил за событиями на зернистой видеозаписи с камеры безопасности, что располагалась в промышленной зоне Куинс, где было найдено тело. Это была последняя из бесполезных камер видеонаблюдения, за изучениями записей которых он провел последние два часа — два часа, не принесшие никаких результатов. По правде говоря, он мог бы поручить эту ненавистную работу кому-то из подчиненных, но какая-то часть его души просто ненавидела перебрасывать подобную рутинную работу на своих людей.

Он услышал стук в открытую дверь и повернулся, сразу же наткнувшись взглядом на высокого, атлетически сложенного немного лопоухого мужчину в выглаженном синем костюме. Это был его начальник, капитан Синглтон. Сейчас его внушительные уши — подсвеченные тусклым светом коридора — выглядели особенно оттопыренными. В руках он держал две банки пива.

— Винни, кого ты пытаешься впечатлить? — спросил он, входя в комнату.

Д’Агоста поставил запись на паузу и откинулся на спинку стула, устало потерев руками лицо. Синглтон сел на соседнее с ним место и поставил перед д’Агостой одну из банок.

— Этот