Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1269
Р. Дженкинз предполагает, что Лев Цикана, или Чикана, был стратигом всех западных (европейских) фем и имел резиденцию в Фессалонике (DAI. II. Р. 203-204). Это сомнительно. Как следует из очередной фразы, чрезвычайный сбор вместо личной службы осуществлялся через уполномоченного императора, не занимавшего особого поста в провинции (а тем более не начальствовавшего над всеми провинциями Запада). Лев Цикана, на наш взгляд, — либо стратиг одной из фем, получивший временно дополнительные полномочия (на проведение только этой меры), или вообще военный ("стратиг" не в техническом смысле слова, т.е. не правитель фемы). Касаясь сущности мероприятия, Дженкинз делает два интересных предположения: либо усилившаяся в военном отношении империя (за счет включения армянских земель с крупными воинскими силами) не нуждалась в это время в воинах западных фем, предпочитая укрепить армию материально, либо правительство убедилось в это время в ненадежности славянских отрядов европейских фем (DAI. II. Р. 203). Оба предположения кажутся вполне резонными, в особенности второе. См. гл. 49 и 50.
1270
Видимо, воинам было предоставлено право выбрать: или участие в походе, или уплата определенной суммы денег.
1271
Возможно, на этот раз такая же операция была произведена в связи с подготовкой экспедиции с целью отвоевания Крита у арабов в 911 г. Здесь Р. Дженкинз счел возможным допустить, что с одних фем Запада потребовали воинов, а с других — деньги (DAI. II. Р. 204).
1272
Об этом эпизоде см. коммент. 21 к гл. 50. Р. Дженкинз датирует его 921 г., а мы 935 г., когда имела место экспедиция в Лангобардию.
1273
Отличие материальной реквизиции-компенсации на этот раз состояло в том, что она коснулась только Пелопоннеса и состояла не только в уплате денег, но и в поставке боевых коней в полном снаряжении. Из текста следует (см. также гл. 52), что предпочли компенсацию не только славяне, но и все прочие жители Пелопоннеса. Замечание о предпочтении "с большой готовностью" уплатить, а не ходить в поход, дает основание думать, что в правление Романа I полуостров переживал период благосостояния (DAI. II. Р. 204).
1274
Тысяча лошадей со снаряжением и 7200 золотых монет (кентинарий) — видимо, округленные цифры. Они не были определены правительством заранее. От казны были даны лишь указания — сколько и что брать с каждого представителя той или иной имущественной категории. При таком порядке сбора не могло получиться тех круглых цифр, которые здесь указаны. Деньги шли в кассу военного ведомства, боевые кони — в распоряжение ведомства "стад", которое распределяло лошадей и других животных между воинскими частями. Весьма любопытно, что Пелопоннес славился в то время коневодством; разведением их занимались, несомненно, и славяне. Поставки сбруи (прежде всего седел) предполагают развитое кожевенное производство и в городах и в селах полуострова.
1275
Глава 52 состоит из выписок из документов, на которые опирался автор главы 51 и которые, видимо, не предназначались к включению в трактат. Выписок две: первая касается порядка сбора лошадей и сбруи для предстоящей военной экспедиции, вторая — о взыскании денег вместо военной службы в походе (DAI. II. Р. 204). Заголовок отражает, однако, только первый сюжет. Заглавие интересно также прямой ссылкой на гл. 51, и это может быть расценено как довод против предположения Р. Дженкинза, что выписки были лишь сырым материалом и попали в состав труда по небрежности. Особое внимание Константин уделил именно второй выписке — о денежном сборе: именно здесь есть следы его редакторского вмешательства ("Должно знать, что..."), тогда как чиновник, готовивший для императора материал, свое внимание сосредоточил, напротив, на первой части, только ее и отразив в заглавии. Можно пойти еще дальше, поддержав гипотезу о ненадежности славянских контингентов западных фем как главной причине, побудившей правительство предложить фемным воинам откупиться от личного участия в походе.
1276
Р. Дженкинз, опираясь прежде всего на книгу "О церемониях", говорит, что реквизиции, в особенности лошадей, для крупных кампаний были обычной практикой, но нормы этих реквизиций были намного более скромными, чем в данном случае. По необычно высокой норме были произведены и денежные сборы с военнообязанных крестьян: содержание воина в походе обходилось в 949 г. казначейству в 3, а не в 5 номисм (De cerem. Р. 662.16). В середине X в. типичным зевгаратным (т.е. полноценным) считалось хозяйство, владевшее парой волов и пахотной землей в 25 модиев первого качества (или в 50 модиев второго). Телос (основной налог) с такого крестьянина составлял 1 номисму и состоял из двух главных частей: из синоны в размере 0,5 номисмы и капникона в такую же сумму. Неимущие (актимоны), т.е. не имевшие земли и волов и живущие за счет других источников дохода (скот, ремесло, работы по найму и т. д.), платили только капникон, т.е. 0,5 номисмы (Литаврин Г. Г. Византийское общество. С. 204 и след.). Воины, служившие в фемном войске, не были освобождены от уплаты телоса, который взимали по тем же нормам, что и с не военнообязанных крестьян. Взимая с имущего воина Пелопоннеса 5 номисм, казначейство брало впятеро больше нормативного телоса. Точно такое же соотношение между сбором на военную экспедицию и телосом (5:1) имело место и в отношении неимущих воинов. Именно поэтому военный побор и представлен Константином в гл. 51 как нечто необычное. Тем более поразительно, что славяне пошли на это "с готовностью".
1277
В X в. на Пелопоннесе было едва ли более 7-8 епископий (помимо митрополий Патр и Коринфа) и полуостров отнюдь не отличался тогда широким монашеским движением, сравнительно с другими фемами (Веек H.-G. Kirche. S. 178, 225). Монастырей на полуострове также было не более десятка, так что в общем табуне число коней, полученных от представителей духовенства, едва ли превышало несколько десятков.
1278
Из дальнейшего противопоставления разных категорий лиц, несущих царскую службу, ясно, что речь идет о титулованных "через посох" (δια βραβειου), а не "через слово" (василевса) (δια λογου), т.е. о тех, кто, имея титул, не исполняют определенной
