И пока смотрела, вдруг подумала о том, что ее словари так и остались убогими. И так это взбесило, настолько вывело из себя, что, не соображая, что делаю, я ломанулась в комнату за ноутом, открыла его и провалилась в код.

Да, я не царь и бог кодинга, да мне до Ястреба и даже до некоторых его миньонов как пешком до луны и обратно, но… Но подгрузить в собственную ИИ, которую наверняка уже отрубили от системы, нормальные словари я вполне способна. Я заставлю Энджи разговаривать со мной нормально, я заставлю детище Гора делать то, что я хочу!

И код ложился как по маслу, и время пролетело незаметно, и я даже не заметила, когда и в какой момент Ястреб перестал подпирать дверь моей квартиры. Вообще ни о чем не думала, просто злилась, отчаянно, страшно. Ругалась себе под нос.

Забавно, но… я ощущала себя на кухне, вообще в своей квартире вполне комфортно. Меня не преследовали картинки недельной давности, я как ни старалась не могла вспомнить, где именно были пятна крови, не слышала голос Красногорского, не видела его в тенях. Боль, злость, обида, отчаянье из-за поступка Игоря перекрыли собой все остальное. Мне было очень-очень плохо. Мне хотелось сбежать и спрятаться, хотелось засунуть голову в песок, очень хотелось, чтобы он перестал приходить и травить меня, мучить, издеваться. Как будто мало того, что уже сделал, как будто не понимал, что натворил. Вопрос ведь был даже не в идиотском костюме, вопрос был в доверии самого Ястреба, в его отношении ко мне как к профессионалу, в том, что он был абсолютно уверен, что я облажалась, и в том, что не сказал об этом мне. Даже Савельеву в итоге сказал, моим воронятам, Борисычу, а мне не сказал…

Я тряхнула головой, убрала пальцы от клавиатуры, чтобы прижать к векам и сдержать очередную попытку разревется, сглотнула комок в горле. И снова вернулась к ноуту на этот раз, чтобы все проверить и прогнать домашнюю систему через тесты.

Я не буду больше об этом думать, я не хочу больше об этом думать. Поговорю с Ястребом, но потом… Позже, когда смогу нормально дышать и думать. Когда нервы перестанут крошиться от одной мысли о нем, когда сдерживаться будет легче.

Через два часа я закончила прописывать тесты, оставила ИИ на проверку и завалилась спать, не думая и не прокручивая без конца в башке разговор, услышанный в долбаной переговорке.

А вот с утра на кухне меня ждал сюрприз. Сюрприз, сука, из-за которого я сползла на пол и заскулила, как побитая собака, стоило понять, на что именно наткнулись мои тесты. Совершенно случайно наткнулись.

Нет, с подгрузкой словарей все было хорошо, все плохо было с самой Энджи и с доступом к ней. Ястреб за мной следил. И судя по тому, что я увидела, когда залезла внутрь и начала разбираться, следил давно. Получается… получается не доверял и сомневался с самого начала, с того самого дня, когда всплыли кривые отчеты. Сомневался все это время, не доверял…

И я сжалась, скукожилась возле стола и все-таки разревелась, потому что теперь все, вообще все, что между нами происходило, можно было смело сливать в реестр ошибок. Это все один огромный баг и кривой код.

Сука, что ж так хреново-то? Почему так больно?

И если совсем честно, то так плохо мне не было, даже когда я услышала тот бред от Темы, так плохо и отвратительно мне не было вообще никогда. Возможно… Возможно, Валентин был прав, и я действительно никого и никогда не любила. А сейчас, словно разорвало все к хренам, раскурочило, вывернуло наизнанку. И невероятно хотелось, чтобы оно… вот это вот все побыстрее прошло, чтобы закончилось и перестало так тянуть и кромсать. Невероятно хотелось перестать чувствовать. Но перестать чувствовать я не могла, могла только напиться.

И я продолжала сидеть на полу и скулить. До головной боли и икоты, до хрипоты и почти полного опустошения. Так я не ревела тоже, пожалуй, никогда…

Соскрести себя с пола удалось только через пару часов, доползти до ванной, умыться и бросить в Янку кличем о помощи. Сейчас Белка казалась единственным здравомыслящим человеком во всей этой истории. Единственным человеком, который знал меня так же хорошо, как я сама, единственным человеком, который всегда оставался рядом, несмотря ни на что, несмотря на все мои закидоны, тараканы и косяки.

Белка ждать себя не заставила, была у меня через сорок минут с двумя бутылками рома и какими-то салатами, под которые изливать душу оказалось не так тяжело.

— Слав, — хрустнула моя любимая Янка огурцом, — Ястреб твой, конечно, мудак, но мудак с принципами.

— И что это должно значить? — я с сожалением опрокинула в себя остатки алкоголя и протянула руку к бутылке, чтобы заполнить пустующее нутро бокала.

— Что он вряд ли сознательно тебя обидел.

— Да зашибись, — всплеснула я руками. — То есть то, что он делал это бессознательно, его оправдывает, так, что ли?

— Не передергивай, — поморщилась Белка.

— Я не передергиваю, — отмахнулась, снова прикладываясь к бокалу. — Он взрослый мужик, гениальный кодер, а просчитать такую фигню не смог? Тогда тем более пора все заканчивать.

— Ты не хочешь ничего заканчивать, — покачала Янка головой, подставляя свой бокал под разлив. — Если бы хотела, сейчас бы здесь сопли не размазывала. И он не хочет, судя по тому, что проторчал у твоей двери два дня почти.

— Я… — я сглотнула, подхватила с тарелки лист салата, принялась его вертеть. — Я не знаю, как смогу с ним работать после такого. Не знаю, как смогу доверять. Он врал мне, получается, с самого начала. И хрен его знает, врал ли только об этом. Может, Сашка прав, и задача — просто меня подмять, сделать удобной?

— Ты дура? — Янка отвесила мне подзатыльник, не болезненный, а скорее обидный, заставив шлепнуть ее по руке. — Он столько с тобой возился, чтобы, конечно, только под себя помять.

— Ну… секс у нас был хороший, — пробормотала я. И гнала, гнала от себя мысли и воспоминания о базе отдыха, о вечерах вместе, о том, как он мотался мне за прокладками, как таскал мне ужины в офис, как был рядом и как почти заставил поверить, что с ним безопасно. Что мне в принципе может быть безопасно рядом с кем-то.

— Точно дура, — цыкнула Белка. — Для хорошего секса можно найти горячую молодую бабу, у вас полофиса таких. На любой вкус, цвет и размер.

— Ты мне не помогаешь, — скривилась я, опрокидывая в себя очередную порцию рома.

— А кто говорил, что будет просто? — развела руками в стороны подруга. — И оставь ты уже этот несчастный салат в покое, — она отобрала у меня изрядно помятую зелень и швырнула в раковину.

— И что делать? — потерянно проследила я взглядом за травой.

— Подождать, — пожала Белка плечами. — Отдохнуть от всего и остыть, еще выпить, — постучала ногтем о бутылку с ромом. — Потом поговорить. Спокойно.

— А если остыть не выйдет? — вздохнула я, переводя взгляд на золотистую жидкость.

— Тогда тем более поговорить, — Янка подняла бокал. — За неболь, — чокнулась со мной. Звон стекла показался слишком громким на тихой кухне, заставил поморщиться, но алкоголь я в руку все же взяла.