«Отдел тайных операций» - это, наконец, паутина, протянувшаяся между штабом генерала Артура Крапса и бесчисленными ячейками ведомства Аллена Даллеса. «Отдел тайных операций» имел доступ в самые секретные каналы ЦРУ, но к себе допускал лишь избранных.

Картер не знал всех тайн отдела, но и то немногое что он знал о нем, вызывало у него высокое уважение. Тут щедро награждали и немилосердно казнили. Выдвигали на пост диктаторов, как было на Кубе, в Гватемале. Тут предавалось забвению имя, которое дали тебе мать и отец, и ты получал новое, угодное секретной службе. Тут иногда начинали играть на шахматной доске пешкой, а кончали королевой. Тут необычайно высоко ценился особый вид таланта - талант хитрить и притворяться, проникать, как фильтрующийся вирус, сквозь любые препятствия, лгать с обезоруживающей искренностью, креститься, мысленно проклиная Бога, дружески лобызать своего злейшего врага, видеть сны по заказу; пить водку и не пьянеть, любить того, кого ненавидишь, видеть невидимое простым глазом, отводить всякое подозрение от настоящих убийц и обвинять невиновных…

Мистер Ку сдал Картера с рук на руки высокому, сутулому, со старомодными вильгельмовскими усами человеку в мундире лесной охраны, вооруженному хромированным секатором.

Усатый садовник, он же мажордом «Бизона», провел Картера через зимний сад, влажный и душный, 8 холл замка, кивнул на дубовую лестницу, ведущую на второй этаж.

- Пожалуйста, проходите, вас ждут.

В течение своей долгой жизни разведчика Картер много видел такого, что потрясло бы обыкновенного человека. Давно он освоился со спецификой глубокого подполья и конспирации. И все же, попав к «Бизону», почувствовал восторг. Подумать только, какой высокой чести удостоен - личной аудиенции генерала Крапса, который даже перед видными работниками своего отдела показывается не чаще, чем божественный император Японии перед министрами и послами.

«Как он встретит? - думал Картер, поднимаясь по лестнице. - Куда пошлет? Снова Россия? Или Венгрия? А может быть, на этот раз Польша?»

Чем выше поднимался Картер то крутым ступенькам лестницы, тем сильнее билось его сердце. И как ему не стучать, как не замирать!.. Даже воздух здесь какой-то особенный, воздух великих тайн.

Лестница вывела на просторную площадку, в холл второго этажа. Стеклянный купол, сквозь который видно небо. Пальмы в кадках. Гигантские и карликовые кактусы. Чучела медведей, диких коз, кабанов и бесчисленные оленьи рога на стенах.

Картер остановился, не зная, куда идти. И сейчас же из-за огромной пальмы выдвинулся здоровенный парень в спортивной замшевой куртке.

- Направо и прямо! - скомандовал он. Картер повернул направо и попал в длинный глухой коридор, Выложенный истертыми каменными плитами. Шагал по ним осторожно, а они гулко, словно колокола; гудели, предупреждали: идет чужой, берегись, хозяин!

- Вы уже пришли! - раздался позади голос.

Картер оглянулся. В другом конце коридора стоял парень в замшевой куртке: ноги расставлены, как у полицейского; регулирующего движение на оживленном перекрестке, грудь выпячена, руки в карманах.

Бесшумно раздвинулась белая дверь, и Картер вошел в комнату с высоким сводом. Полированный, без единой бумажки, с одним телефоном стол. Окно, забранное густой решеткой. Голые стены. Тишина. Где же секретарь или помощник?

Картеру хотелось закурить, присесть, перевести дыхание, чуть успокоиться, но он не посмел.

Львиная доля из тех ста миллионов долларов, которые конгресс выделяет для подрывной деятельности в социалистических странах, проходит, как знал Картер, через сейфы «Бизона» и его доверенных лиц. Все мог делать этот безвестный диктатор, главный мастер мировых сенсаций, этот некоронованный владыка королевства, населенного рыцарями плаща и кинжала, именуемого «Отдел тайных операций».

Президента США Эйзенхауэра Картер уважал. Миллионеров Дюпона и Рокфеллера, Моргана и Гарримана считал идеалом американцев. Кинозвезд Голливуда любил. Но своего шефа, генерала Крапса, он уважал, обожал и преклонялся перед ним.

- Войдите! - послышался чей-то сильный, с металлическим оттенком голос.

Картер оглянулся - никого. Нет, это был уже не голос телохранителя в замшевой куртке. Очевидно, сам хозяин приглашал его к себе с помощью радио.

Картер вошел в большую круглую комнату. Все окна распахнуты. Дикий виноград, густой, нагретый солнцем, шуршащий листвой, обрамляет оконные проемы. На всех подоконниках рассыпан голубиный корм и стоят изящные гончарные плошки с чистой водой.

Почему-то Картер увидел прежде всего это, а потом и остальное. В глубине комнаты - горящий камин, телевизор, столик с коньячной бутылкой и два кожаных кресла. В одном из них сидел генерал Крапс. Несмотря на свою полноту, он поднялся энергично и легко. Он был в штатском: просторный серый пиджак, белая рубашка с мягким воротником и черным бантиком вместо галстука. Твердо, энергично отбивая шаг, прямо неся свою огненную, чуть кудрявую голову, подошел к гостю, схватил его руку, крепко, с силой сжал и с острым, но откровенно доброжелательным любопытством взглянул прямо в глаза.

- Хеллоу, парень с того света! - проговорил он и засмеялся. - Ну, как там, жарковато?!

Генерал приблизился вплотную. И Картер с удовольствием вдохнул запах хороших сигар, старого выдержанного коньяка и тонких духов. Ах, эти духи!.. Они вызвали в воображении Картера недавно бывшую тут женщину, едва прикрытую чем-то воздушно-белым, босоногую, с распущенными волосами.

Картер улыбнулся своим мыслям и тут же заметил на воротничке шефа платиновую паутинку. «Самый модный цвет! Интересно, кто она - американка или немка? И во что обходится такая штучка? Впрочем, цена для шефа не имеет значения! Долларов у него много: может держать гарем, может пить и есть то, что когда-то бывало доступно лишь императорам и королям».

Острое чувство зависти и восхищения обожгло Картера! Живут же люди!

Жесткие, властные руки шефа энергично, по-хозяйски ощупывают Картера, бесцеремонно, как мальчишку, похлопывают по щекам, а он не откликается на эту ласку. Молчит.

- В чем дело, Раф? - встревожился генерал. - Почему вы так нахохлились?

- Сэр, стыдно и больно. Столько бед натворил! Такое доверие вы оказали, и я не оправдал его!..

Крапс тоже стал серьезным. Внимательно, с новым интересом посмотрел на Картера. Глубоко посаженные, ясные и умные его глаза настороже. Губы поджаты.

Голова чуть склонена к плечу. Смотрит, изучает, думает, спокойно ждет, что еще скажет собеседник.

И Картер понял, что шеф видит его насквозь. Надо поскорее отступить на самую выгодную позицию.

Опустив голову, Картер пытливо рассматривал свою ладонь.

- Несмотря на мой провал, вы так великодушно обошлись со мной, сэр…

Прежняя, как и в первую минуту встречи, открыто-добродушная улыбка тронула губы Крапса.