не столько против внешних врагов, сколько против внутренних, ютившихся в стенах самого города, так как в Бристоле находилось множество пленных роялистов. Хотя они и находились под присмотром, но им разрешалось на честное слово разгуливать по улицам, и при первом же удобном случае они могли нарушить это слово, что многие из них, к своему вечному стыду и позору, и сделали.

В глазах короля их это нисколько не роняло; напротив, это только способствовало его благосклонности к ним и побуждало его давать им повышения, вплоть до самых ответственных должностей, как он сделал, например, с Вавасором.

Измена, не только терпимая, но и поощряемая бывшим бристольским губернатором Эссексом, находившимся теперь в берклейском замке, не была еще уничтожена; она только притаилась, готовая при первой возможности поднять свою змеиную голову, и новому губернатору Натаниэлю Финсу стоило немалого труда держать ее в страхе. К счастью, у него в этом деле был хороший помощник в лице Джона Бэрча. Энергичный капитан-доброволец казался точно нарочно рожденным для этой обязанности. Благодаря двуличности бывшего губернатора ему раз самому пришлось пострадать: он был ни за что ни про что посажен Эссексом под арест. С тех пор Бэрч сделался особенно бдительным и осторожным.

И вот, обозревая свой участок, он увидел приближавшуюся группу, которая не могла не поразить его: шел маленький мужчина с деревянной ногой, шла женщина, чуть ли не вдвое выше его ростом, а между ними шагал осел, навьюченный двумя корзинами. Это были Джек Прыгун, Уинифреда и Джинкем.

Хотя сам Бэрч и не был погонщиком вьючных животных, как его обзывали враги, а был крупным торговцем, производившим скупку разных товаров по всей провинции, он все же отлично знал все местные дороги и способы доставки товаров. Поэтому он с первого же взгляда догадался, что это идут разносчики, простые сельчане. Мост был достаточно освещен фонарями и огнями из домов, и когда путники приблизились, капитан мог ясно рассмотреть их лица. По этим лицам наблюдательный Бэрч понял, что это люди бывалые. Если они шли из Глостера или хотя из Берклея, то могли подхватить дорогой кое-какие важные новости, которые не мешало бы узнать от них. Рассуждая таким образом, Бэрч вышел на середину шоссе и остановил разносчиков вопросом:

— Откуда идете, почтенные люди?

— Из Глостера, ваша честь, — ответил Джек.

— А по какому делу вы пришли в Бристоль?

— По своему обычному. Как вы видите, мы разносчики.

— Да, но корзины ваши, кажется, пусты, — сказал капитан, взглянув в корзины и двинув их толчком. — Почему это так?

Вопрос этот смутил было Джека, но сестра поспешила спасти положение, ответив своим громким и ясным голосом:

— Мы пришли купить здесь кое-что для Глостера и других мест подальше. Мы, собственно, из Динского леса. В Глостере всего не достанешь, что бывает нужно в нашей стороне.

— Ах, вы из Динского леса! — подхватил капитан. — А когда вы вышли оттуда?

— С неделю тому назад, ваша честь, — снова подал голос Джек.

— Да, оттуда не близко, — заметил Бэрч, покосившись на деревяшку разносчика. — Наверное, вам попадалось немало народа по пути, особенно между Глостером и нашим городом. Не можете ли вы, добрые люди, сказать мне…

Капитан круто оборвал свою речь, заметив, что кругом начинают собираться любопытные. Он хотел продолжать свои расспросы, отведя путников в сторону, но вдруг увидел, как к женщине подошел мужчина исполинского роста в форме кавалерийского сержанта и по-дружески заговорил с этой женщиной.

— А, сержант Уайльд! — воскликнул офицер добровольцев. — По-видимому, вы знаете этих людей?

— Как мне не знать их, капитан, когда мы вместе родились и росли в Дин-Форесте! — воскликнул бравый сержант.

— Ну и отлично, — заметил вполне успокоенный капитан и дал своим людям знак пропустить путников через мост.

Обменявшись еще несколькими словами с капитаном, Роб обернулся к Уинифреде и схватил ее за руку.

— Милая Уини, — шепнул он девушке, — я отпросился на часок. Капитан Тревор вернулся, едва вы успели отойти от ворот. Когда я ему сказал о вас, он велел мне позаботиться о хорошем ночлеге для вас. Славный он человек, не правда ли, Уини?

— Хороший, Роб. Мало таких хороших, — ответила Уинифреда, про себя отмечая, чем именно вызывалась доброта мистера Юстеса Тревора к ней и ее брату: конечно, любовью к их прекрасной землячке.

Джек хмурился и неодобрительно качал головой. Новая задержка на мосту была для него настоящей пыткой: из-за этой задержки могли разлететься в пух и прах все его надежды на хорошее вознаграждение. Что же касается его сестры, то последняя мало об этом заботилась: она чувствовала себя совершенно вознагражденною за все трудности долгого пути, видя шагающего возле себя любимого человека.

Между тем к Джону Бэрчу, смотревшему вслед тем, с которыми он только что разговаривал, подошла торопливыми шагами женщина, закутанная в длинный темный плащ со спущенным на лицо капюшоном. Оглянувшись кругом и не видя ничего подозрительного для нее, эта женщина откинула капюшон, и свет фонарей озарил прелестное женское личико с тонкими породистыми чертами.

— Марианна! — вполголоса вскричал капитан. — Зачем вы пришли сюда? В чем дело?

— Ваша жизнь в опасности, Джон, — в страшном возбуждении ответила та, которую звали Марианной. — Я только что узнала это и поспешила, чтобы сообщить вам.

— Откуда же угрожает мне опасность, Марианна?

— От изменников. Они готовятся… вооружаются… хотят поднять народ в пользу короля! — отрывисто говорила молодая женщина, дрожа с головы до ног и задыхаясь.

— Но кто они? Где? И откуда вы узнали об этом?

— Они собрались кто в доме у Иоменса, кто у Ваучера. Ждут подкрепления с улицы… Среди них… мой отец и брат… О, господи! Но ваша жизнь мне дороже всего на свете. Берегите ее, дорогой Джон! Не пренебрегайте моим предостережением!

— Не беспокойтесь, милая Марианна, не пренебрегу. Не медля ни минуты, я приму меры против заговорщиков. Не бойтесь за меня.

Торопливое объятие, торопливый, но жгучий взаимный поцелуй — и молодая женщина или, вернее, девушка, снова закрывшись