Володи знал, что должен сейчас сказать речь, которая подхлестнет воинов, вырвет сомнения из их сердец, подобно тому, как осенний ветер срывает с деревьев пожухлую листву. Но должен ли он это делать на языке Арама, который даже после стольких лун на службе у Аарона по-прежнему не гладко слетал с его языка? Он знал, что именно высокородные воины посмеиваются над ним, когда он, идущий над орлами, спотыкается о самые простые слова.

Володи скользнул взглядом по массе колесниц. Их было больше тысячи! Быстрые, легкие повозки, увлекаемые парой лошадей. Животные чувствовали напряжение, беспокойно били копытами, фыркая, запрокидывали головы. Они сами по себе составляли войско. Если бы только сейчас его могли видеть отец или брат! Всю эту роскошь! Благородные тратят целое состояние на то, чтобы покрасоваться друг перед другом. На них тяжелые бронзовые доспехи, сверкающие золотом в первых лучах солнца. У некоторых были шелковые знамена, трепетавшие под легким бризом, дующим с гор на западе.

Упряжь лошадей была украшена золотыми амулетами и крохотными серебряными колокольчиками. Головы животных венчали яркие перья, у некоторых они были вплетены в гриву. Обычно колесницы находились под непосредственным командованием бессмертного, и воины вырядились так, словно сами были королями. Володи знал, что положиться может только на горстку оловянных.

Друсниец поднялся на колесницу. Равнина перед ним сверкала, словно растекающаяся лужа золота. Тысячи воинов и крестьян колоннами шли на позиции, указанные им капитанами. Сверкая, преломлялся свет на копьях, стоявших густо, как колосья в поле. Все двигалось. Они тренировались выполнять этот маневр на протяжении многих дней. Каждый знал, где его место.

Володи глядел на гряду холмов по ту сторону русла реки. Как построит войска Муватта? На холмах стояли отдельные воины, размахивавшие маленькими флажками на длинных палках. Они подавали сигналы войску, выдавая, где построились для битвы войска Арама, в то время как войска Лувии оставались скрыты от взглядов.

Но одно не могли скрыть даже холмы. Огромное бурое пыльное знамя поднялось от гор на горизонте. Эскадрон колесниц Муватты пришел в движение. Они шли на запад, как и предполагал Володи. Там, где много лун тому назад шли караваны от Золотых ворот, тянулась полоса в более чем сотню шагов в ширину, где с обеих сторон были сломаны берега пересохшей реки. Там колесницам будет пройти легче всего. Это самое лучшее место. Но в этом месте численное превосходство не даст им ничего. Если удержать эту теснину, фланг войска Аарона будет спасен.

Володи уверенно улыбнулся и обернулся к своим войскам. Обнажил один из своих железных мечей и поднял его высоко над головой.

— Мужи Арама! — крикнул он. — Если стоять один человек в двери, неважно, что перед дверью есть тысяча человек. Сражаться может всегда только один. Сегодня мы есть человек в двери Арама. Ни за что никогда мы не пустить врагов. Убить всех!

С его точки зрения приветственная речь получилась вполне хорошей. Четкой и с идеей. Подав своему колесничему знак трогаться с места, он ухватился за ручку на боку, где висели два колчана, полные метательных копий.

Почти никто не ответил ему ликованием. Но какое ему дело! Они будут сражаться хорошо и удержат позицию. Его ликование — это глухой рокот тысячи подков за его спиной. Колесницы Арама шли за ним на величайшую битву его жизни.

Курунта смотрел вслед войску из рабов, которые мели пальмовыми ветками иссушенную землю, постепенно продвигаясь на запад. С другого берега реки все это должно было выглядеть так, словно туда движется целое войско.

Из клубящейся пыли вышел Муватта. На нем была кираса, на спине к которой были прикреплены длинные черные крылья, поднимавшиеся высоко над его головой. Он был похож на истинного сына Ишты. Давно уже Курунта не видел его в таком хорошем настроении.

— Мы раздавим их, военачальник! — Муватта стукнул кулаком по ладони. — Раздавим! Я поведу колесницы на левый фланг. Судя по всему, там войск почти нет, — он с улыбкой показал на тучи пыли на горизонте. — И бессмертный Аарон начинает битву с ошибки. Он будет сторожить пустое русло реки, в то время как мы растопчем его крестьянское войско. Я хочу резни, Курунта. Пусть прольются потоки крови и на поле битвы будет лежать столько трупов, чтобы я смог перейти по нему из одного конца в другой, не ступив ногой на землю.

Курунта кивнул. Ему не нравилось представлять себе победы, которых еще не было. Он не допускал мысли, что преодолеть бессмертного будет просто, даже если Аарон сейчас во главе своих колесниц мчится к тому флангу, на котором не будет боев.

Военачальник смотрел на пехоту, выстроившуюся восьмьюдесятью колоннами. Каждая — десять воинов в ширину и пятьдесят в длину. Они были подобны стрелам из людей, которыми он будет стрелять по стене щитов. Они расширят бреши, пробитые боевыми слонами. Курунта долго шлифовал план боевых действий. Они победят, в этом у него не было сомнений. Но он достаточно долго был полководцем, чтобы понимать, что ни один план не выдерживает контакта с действительностью. Аарон наверняка тоже приготовил для них парочку сюрпризов, и они поразят его, если он пойдет во главе войска.

Он поглядел на слонов, выстроившихся перед холмами. Ходячие башни. Головы украшены бронзовыми масками и широкими плюмажами из перьев. Передние ноги и хоботы защищены прочным кожаным панцирем. На бивни надеты длинные серповидные клыки. Почти тысяча этих колоссов ждала его сигнала к атаке. Он много раз пытался отговорить Муватту от того, чтобы использовать их. Они были неиспробованным оружием в войске бессмертного. С таким не ходят в решающий бой. Но правитель был совершенно одержим идеей увидеть этих огромных животных в сражении.

— Спустить боевых собак с цепи! — восхищенно воскликнул Муватта.

Курунта подал знак своему трубачу. Раздались три протяжных сигнала, и их подхватили все трубачи вдоль длинного переднего ряда. На гряде холмов замахали желтыми флагами. Знак к атаке для погонщиков слонов, которые острыми палками кололи шеи колоссов, чтобы заставить своих огромных ездовых животных двигаться вперед. Самые крупные из толстокожих несли на спине маленькие деревянные башни, в которых теснились два лучника и воин с копьем длиной в четыре шага.

Муватта подхватил поводья своей колесницы, чтобы лично провести ее к ближайшему холму. Он не позволит лишить себя удовольствия присутствовать при атаке, прежде чем присоединится к колесницам, которые спрятаны в нескольких милях к востоку, где враг их появления не ожидает. Они заняли там позицию еще ночью. В новолуние никто не мог увидеть поднятой ими пыли. Выждать, когда пройдет эта ночь, было разумно.

Курунта обернулся к Лабарне, огромному воину, начальнику своей лейб-гвардии.

— Войска остаются здесь, внизу. Я хочу, чтобы они были невидимыми для врага. Как только покажутся красные сигнальные флаги, двадцать колонн переходят в атаку, как и договаривались. Пусть атаку возглавят медлительные и слабые, чтобы тем сильнее оказался для этого крестьянского войска следующий удар.