Гиммлер воспользовался последними остатками резервной армии, сформировал новые дивизии СС, каждая из которых не превышала по своей численности бригаду, и перетащил к себе таких опытных эсэсовских генералов, как обергруппенфюрер СС Штайнер. Недостаток боеспособности своих частей он пытался компенсировать патетическим воззваниями «сражаться до последнего» и воинственными заявлениями, целью которых было поднять боевой дух гражданского населения, в который он и сам не особенно-то верил.

«Задачу, подобную той, которая сейчас стоит перед нами, — поучал он своих генералов, — сотни раз решали наши предки, отражая натиск аварцев, монгол, татар и турков. И в те времена единственно надежными союзниками были собственная сила, и храброе сердце».

Партийный орган — газета «Поммерше цайтунг» провозглашала:

«Правильное использование имеющихся резервов в людях и оружии в сочетании с мощью тыла способно творить чудеса. Население Южной Померании, понимая всю серьезность обстановки, обеспечит устойчивость фронта».

Несмотря на весь шум, поднятый пропагандой, Гиммлер понимал неизбежность катастрофы. Псевдополководец, веривший в предсказания астрологов и расположение звезд, он видел свою обреченность. Его попытка остановить продвижение советских войск к Одеру контрударом 10-го корпуса СС из района дуги Одер-Варта успеха не имела. 29 января войска маршала Жукова вышли к Одеру, с ходу овладев старыми укреплениями.

В отчаянии Гиммлер предпринял фланговый удар в районе Шнайдемюля, собрав в кулак лучшие эсэсовские части, но и он оказался безуспешным. Немцы были отброшены. Преследуемый неудачами и не уверенный теперь в расположении к себе фюрера, «полководец» сказался больным. Скрывшись в полевом госпитале своего друга молодости Карла Гебхардта в Хоэнлихене, он почти никого не принимал, а после 22 часов вечера война для него вообще прекращалась: ни один офицер не решался нарушить его покой.

Самоустранением Гиммлера решил воспользоваться Гудериан, спланировавший нанести удар силами группы армий «Висла» из района Арнсвальде, чтобы отрезать и уничтожить советские войска севернее Варты, освободить Померанию и обеспечить связь с Западной Пруссией. Гудериан намеревался направить в штаб Гиммлера генерала Вальтера Венка, который обеспечил бы проведение операции, в результате чего Гиммлер практически был бы отстранен от командования. 13 февраля Гудериан доложил свой план Гитлеру. Диктатор, видимо, разгадал скрытные намерения Гудериана, и между ними разгорелся спор о военных качествах рейхсфюрера СС, который бледный и немного растерянный также присутствовал при этом в имперской канцелярии.

Вот небольшой отрывок из их диспута.

Г у д е р и а н. В штаб рейхсфюрера СС необходимо откомандировать генерала Венка, в противном случае у нас нет уверенности в успехе операции.

Г и т л е р. У рейхсфюрера СС достаточно силы воли, чтобы самому руководить операцией.

Г у д е р и а н. У рейхсфюрера СС нет достаточного опыта и надлежащего штаба для самостоятельного руководства контрударом. Поэтому присутствие генерала Венка там необходимо.

Г и т л е р. Как вы смеете утверждать, что рейхсфюрер СС неспособен выполнить свою задачу!

Г у д е р и а н. Вынужден настаивать на посылке генерала Венка в штаб группы армий для должного руководства операцией.

Спор этот продолжался около двух часов. Гитлер разъяренно ходил взад и вперед, затем остановился и обратился к Гиммлеру: «Итак, Гиммлер. Генерал Венк сегодня же прибудет в ваш штаб для руководства операцией».

Взглянув на Гудериана, добавил с натянутой улыбкой: «Продолжайте свой доклад. Генеральный штаб сегодняшнюю битву выиграл».

Пришел конец гиммлеровскому могуществу, хотя план Гудериана и провалился: контрудар успеха не имел, а Венк через четыре дня попал в автокатастрофу. Генеральный штаб теперь уже не оставлял попыток избавить восточную группировку войск от командования Гиммлера. Дважды Гудериан официально обращался к Гитлеру с предложением о замене ее командующего, но диктатор согласия не давал.

Когда Гудериан вскоре после этого навестил командный пункт Гиммлера, переместившийся в Пренцлау, то узнал, что тот вот уже более недели лежит в полевом госпитале Гебхардта с «тяжелой формой гриппа». Его начальник штаба бригадефюрер СС Ламмердинг обратился к Гудериану с просьбой освободить их от командующего.

18 марта Гудериан навестил «больного» и по-доброму с ним поговорил, заверив его, что понимает всю тяжесть нагрузок, лежащих на плечах шефа СС, посетовал на болезнь и высказал мысль о явной нецелесообразности заниматься столь мелким вопросом, как командование группировкой войск, учитывая его состояние здоровья. «А что скажет фюрер?» — пробормотал тот в нерешительности. Тогда Гудериан предложил ему свою помощь.

20 марта 1945 года Гитлер довольно равнодушно согласился на назначение генерал-полковника Готтхарда Хайнрики, командующего 1-й танковой армией, командующим группой армий «Висла» вместо рейхсфюрера СС. Так бесславно закончилась мечта Гиммлера стать великим полководцем.

Мало кто знал, что 20 марта оказалось днем прощания Генриха Гиммлера со своим идолом и божеством, днем, когда в нем возникло настоятельное желание спасти все, что еще можно было спасти, и прежде всего — свою собственную жизнь, орден и иллюзии несбывшейся карьеры. Но он не был бы Генрихом Гиммлером, если бы не оказался в плену новой бредовой идеи и новой иллюзии о своем призвании. Он, и только он должен был установить мир и взять на себя руководство освобожденной от Гитлера послевоенной Германией.

Первым об этом узнал генерал-полковник Хайнрики, прибывший на командный пункт Гиммлера для вступления в командование группировкой войск. Гиммлер смущенно передал ему дела, а когда тот попросил ввести его в курс общеполитической обстановки, взял за руку и усадил на диван, стоявший в углу комнаты. Присев рядом, прошептал: «Настало время вступить в переговоры с нашими западными противниками. Я предпринял кое-какие шаги, и первые контакты моими посредниками уже установлены».

Впервые Гиммлер доверил постороннему тайну, которую тщательно оберегал: вот уже несколько месяцев он пытался нащупать через своих доверенных лиц в Швеции и Швейцарии контакты с союзниками, чтобы побудить западные державы установить с немцами сепаратный мир. До сих пор была известна лишь одна сторона головы Януса СС: охранные отряды жестоко расправлялись со всеми сомневающимися в конечной победе, побуждая немцев к выдержке лозунгами «Стоять до конца» и военно-полевыми судами, а также мероприятиями, явно смахивавшими на харакири. Теперь же стала видна и другая сторона этой головы: стремление сохранить собственное существование, тайно вступая в сношения с врагом, поскольку веры в победу у СС уже не было. Ирония заключалась в том, что желание спасти свою шкуру они прикрывали якобы заботой о народе, который были готовы уничтожить. В ход пошли и еврейские заложники, которые могли бы помочь начать диалог с Западом.

Своеобразная заслуга в отходе Гиммлера и некоторых эсэсовских руководителей от Гитлера принадлежит Феликсу Керстену, выходцу из Бранденбурга, 1898 года рождения, жизнелюбу и прекрасному массажисту. Его влияние на Гиммлера сравнимо с влиянием итальянского астролога Джиованда Баптисты на Валлейштайна. Но если тот обращался к оракулам, то у Керстена были чудесные руки, снимавшие даже боль в желудке.