– Я не знаю. Возможно, дело в том, что нам обоим снились сны о морских змеях и драконах. Или так положено поступать с лишним Белым Пророком – чтобы он перестал быть белым. – Его голос вновь стал напряженным. – Мне стыдно, что меня отметили таким образом по ее желанию. А теперь – еще того хуже – я узнал, что и нарческа украшена татуировкой Бледной Женщины. Словно она заклеймила нас, как свои инструменты, своих рабов… – Он замолчал.

– Но почему они повинуются ей? Как можно делать такие вещи с людьми?

Он с горечью рассмеялся.

– Она Белый Пророк, который должен направить мир на лучший путь. У нее было видение. Ее волю нельзя ставить под сомнение. А ее приказы не обсуждаются – в противном случае отступников ждет суровое наказание. Спроси у Кебала Робреда. Ты просто делаешь то, что говорит Бледная Женщина, и все. – Его била мелкая дрожь.

– Ты замерз. – Я бы накинул одеяло ему на плечи, но для этого мне пришлось бы подойти на шаг ближе. Не думаю, что он бы позволил.

– Нет. – Его улыбка получилась болезненной. – Я боюсь. Я охвачен ужасом. Пожалуйста. Пожалуйста, выйди за дверь, я оденусь.

Я быстро вышел и плотно закрыл за собой дверь спальни. Мне оставалось только ждать. Шуту потребовалось довольно много времени, чтобы надеть рубашку.

Когда он вышел в гостиную, его волосы были безукоризненно уложены, да и одежда сидела безупречно. Однако он все еще избегал смотреть мне в глаза.

– Возле огня стоит бренди, – сказал я.

Шут быстрыми нервными шагами пересек комнату, взял стакан, но не стал пить сразу. Скрестив руки на груди, он стоял возле огня, сжимая стакан с бренди, и смотрел в пол.

Я принес его толстый шерстяной плащ и набросил на плечи. Потом пододвинул кресло поближе к огню и усадил его.

– Выпей бренди, – сказал я. Мой голос прозвучал жестко. – Я заварю чай.

– Спасибо, – прошептал он.

Я с ужасом увидел, как по его щекам текут слезы, оставляя дорожки на тщательно нанесенных румянах, а потом капают на светлую рубашку.

Я разлил воду и обжегся, когда вешал котелок на крюк над огнем. Справившись с этой нелегкой задачей, я подтащил к камину свое кресло.

– Почему ты так напуган? – спросил я. – Что все это означает?

Он всхлипнул – совсем неподходящий звук для благородного лорда Голдена, – потом краем плаща вытер глаза. В результате джамелийская косметика размазалась, обнажив кожу.

– Совмещение, – хрипло ответил он. – Все сходится. И я оказался на правильной дороге, хотя боялся, что заблудился. Теперь все подтверждается. Слияние и противоборство. Время выбрано верно.

– Но мне казалось, что именно к этому ты и стремился. Я думал, что такова задача Белого Пророка.

– О да. Ты прав. – На него вдруг снизошло неестественное спокойствие, он поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. И я увидел в них глубокую печаль. – Белый Пророк находит своего Изменяющего. Того, кто способен повернуть мир. И безжалостно его использует, чтобы направить время на нужный путь. И вновь наши с ней дороги сходятся. И наши воли соприкоснутся, чтобы выяснить, кто победит.

Его голос звучал глухо.

– И вновь смерть попытается добраться до тебя. – Слезы перестали катиться по его щекам, но лицо оставалось мокрым. Он снова взял край плаща и попытался вытереть лицо. – Если я проиграю, мы оба погибнем. – Он бросил на меня быстрый взгляд. – В прошлый раз смерть подошла совсем близко. Я дважды ощутил, как ты умираешь. Но я держал тебя и не позволил уйти с миром. Потому что ты мой Изменяющий, и я смогу одержать победу, только если удержу тебя в нашем мире. Живым, любой ценой. Друг тебя бы отпустил. Я слышал зов волков и знал, что ты хочешь уйти к ним. Но я не позволил. И притащил обратно. Потому что я должен тебя использовать.

Я попытался говорить спокойно.

– Вот этого я никогда не понимал.

Он печально посмотрел на меня.

– Ты понимаешь. Только отказываешься взглянуть правде в глаза. – Потом он все объяснил просто и спокойно. – В том мире, который я пытаюсь создать, ты жив. Я Белый Пророк, а ты мой Изменяющий. Линия Видящих сохраняет наследника и трон. Это один из многих фактов, но он является ключевым. В мире, к которому стремится Бледная Женщина, ты не существуешь. Ты умер. У Видящих не остается наследника. И нет отступника Белого.

Он закрыл лицо руками и продолжал говорить сквозь пальцы.

– Она планирует твою смерть, Фитц. Она очень тонко манипулирует людьми. Бледная Женщина старше меня, она действует более изощренно. Она ведет ужасную игру. Хения служит Бледной Женщине – тут не может быть никаких сомнений. Я не понимаю ее замысла, не представляю, почему она предложила нарческу в жены Дьютифулу. Но я уверен, что Бледная Женщина стоит за плечом Эллианы. Она послала тебе смерть, а я попытался оттолкнуть тебя с ее пути. До сих пор нам удавалось предотвращать все ее замыслы. Но тебя спасала удача, а не мой ум. Твоя удача и… осмелюсь ли я произнести вслух? Твоя магия. Вместе.

– И все же шансов на твое спасение все меньше и меньше. И чем глубже нас затягивает в игру, тем выше вероятность поражения. В прошлый раз… прошлый раз обошелся нам слишком дорого. Я больше не хочу быть Белым Пророком. И не хочу, чтобы ты оставался моим Изменяющим. – Его голос превратился в хриплый шепот. – Но мы не можем остановиться. Только твоя смерть положит конец игре. – Он принялся отчаянно озираться, и я пододвинул к нему бутылку бренди.

Он вытащил пробку и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Когда он поставил бутылку, я тут же ее взял.

– Но так делу не поможешь, – резко сказал я. Он криво улыбнулся.

– Я не могу перенести еще одну твою смерть. Не могу.

– Ты не можешь?

Он отчаянно хихикнул.

– Теперь ты понимаешь. Мы в ловушке. Я заманил тебя в ловушку, мой друг. Мой любимый.

Я попытался осмыслить его слова.

– Если мы проиграем, я умру, – сказал я.

Он кивнул.

– Если ты умрешь, мы проиграем. Это одно и то же.

– А что произойдет, если я останусь в живых?

– Тогда мы победим. Впрочем, шансов почти не осталось, а наше положение постоянно ухудшается. Почти наверняка мы проиграем. Ты умрешь. И на мир постепенно опустится мрак. И мерзость. И отчаяние.

– Не слишком ли ты оптимистичен? – Теперь я приложился к бутылке, а потом вернул ее Шуту. – А что случится, если я не умру? Если мы победим? Что тогда?

Он неохотно оторвался от горлышка бутылки.

– Что тогда? – Он блаженно улыбнулся. – Тогда мир будет продолжаться, друг мой. Дети будут бегать по грязным улицам. Собаки – лаять на проезжающие мимо повозки. Друзья – сидеть рядом и пить бренди.

– Но это не слишком отличается от того, что происходит с нами сейчас, – кисло заметил я. – Мы пройдем через суровые испытания, и ничего не изменится.