– Надеюсь, у моего мальчика хватит здравого смысла, – проворчал я, когда Джинна уселась напротив меня.

– Я тоже на это надеюсь, – сказала она. – Но у меня большие сомнения. – Она посмотрела на меня, и ее лицо вновь превратилось в маску.

Теперь она смотрела на меня, как на незнакомца, дважды начинала что-то говорить, но оба раза замолкала.

– Что? – наконец спросил я. – Есть еще какие-то подробности в истории о Сванье и ее матросе, которые мне не известны? Что-то не так?

После долгой паузы она негромко проговорила:

– Том, я… мы уже довольно давно знакомы. И многое знаем друг о друге. Я слышала… Не имеет значения. Что на самом деле произошло на улице Фолдаун?

– На улице Фолдаун?

Она отвела взгляд в сторону.

– Не притворяйся. Трое людей мертвы, Том Баджерлок. Все говорят о каких-то драгоценных камнях и слуге, который решил их вернуть своему хозяину. Кто-то, возможно, и поверит в эту историю. Но почему, получив серьезные ранения, ты убил еще и лошадь? – Джинна встала, чтобы снять с огня закипевший чайник, заварила чай и едва слышно проговорила: – Неделю назад я получила предупреждение, Том. Один человек сказал, что опасно иметь таких друзей, как ты. И что с тобой очень скоро может произойти нечто нехорошее и для меня будет лучше, если это случится не в моем доме.

Я мягко стряхнул кота с колен и взял чайник с горячей водой из ее дрожащих рук. Поставив его обратно на огонь, я попытался успокоиться.

– Кто тебя предупредил? – спросил я, поворачиваясь к Джинне.

Но я уже знал ответ.

Она опустила глаза, покачала головой и ответила:

– Я здесь родилась. Мне довелось немало путешествовать, но, как только выпадает снег, Баккип становится моим домом. Тут живут мои соседи. У меня много… знакомых, и среди них самые разные люди. Некоторых я знаю с тех пор, как была еще совсем девчонкой. Я изучала их ладони, мне известны многие секреты. Понимаешь, Том, ты мне нравишься, но… ты убил трех человек. Двое из них граждане Баккипа. Это правда?

– Я действительно убил трех человек, – не стал отпираться я. – И если для тебя это имеет значение, они бы с радостью меня прикончили – если бы я им позволил. – И тут у меня похолодели руки.

Вдруг ее сегодняшнее беспокойство не имеет ко мне ни малейшего отношения?

Джинна кивнула.

– Не сомневаюсь. Однако ты сам пришел к ним. Они не выслеживали тебя. Ты пришел к ним и убил.

Я попытался воспользоваться легендой, которую придумал Чейд.

– Я преследовал вора, Джинна. А потом у меня не оставалось выбора. Или я, или они. Мне это не доставило радости. И я не искал их жизней.

Она молча смотрела на меня. Я уселся в свое кресло. Феннел ждал, когда я приглашу его к себе на колени, но я медлил. Потом я спросил:

– Ты больше не хочешь, чтобы я к тебе приходил?

– Я этого не сказала. – В ее голосе появился гнев, но ей не понравилось, что я задал ей прямой вопрос. – Я… мне очень нелегко, Том. Ты и сам должен понимать. – И вновь Джинна многозначительно замолчала. – Во время предыдущей встречи… я думала, наши разногласия не имеют значения. Я всегда говорила, что люди лгут о тех, кто владеет Уитом. Всегда!

Схватив чайник, она принялась решительно разливать чай, словно пыталась доказать, что здесь все еще мне рады. Джинна сделала пару глотков и поставила чашку. Взяла кусок хлеба и сыр, но потом положила его на стол.

– Я знала Пэджета с самого детства и часто играла с его кузинами. У него было немало недостатков, но чужого он никогда не брал.

– Пэджет?

– Один из убитых тобой людей! Только не делай вид, что тебе не известно его имя! Ты ведь сумел его найти. А он знал, кто ты такой. Его несчастные кузины слишком напуганы, чтобы забрать его тело. Они опасаются, что их свяжут с ним. Именно этого я и не понимаю, Том. – Она замолчала, а потом совсем тихо добавила: – Ведь ты такой же, как он. Почему ты выслеживаешь и убиваешь людей Уита?

Мне пришлось поставить на стол поднятую чашку с чаем. Я набрал в грудь воздух, раздумывая над ответом.

– Меня не удивляют слухи. Люди говорят стражникам одно, а между собой обсуждают совсем другое. Мне известно, что Полукровки развесили по всему городу листовки, в которых говорится всякая чепуха. Что ж, давай прямо. Пэджет обладал магией Уита. Как и я. Но убил я его совсем по другой причине. Он был Полукровкой, а я – нет. – Джинна недоуменно посмотрела на меня, и тогда я спросил: – Ты знаешь, кто такие Полукровки, Джинна?

– Людей Уита называют Полукровками, – ответила она. – А некоторые из вас говорят, что они «Древняя Кровь». Но это то же самое.

– Не совсем. Полукровки – это наделенные Уитом люди, предающие других людей Уита. Именно они развешивают доносы, где написано: «Джинна человек Уита, а ее партнер – толстый рыжий кот».

– Неправда! – воскликнула Джинна. Похоже, она решила, что я ей угрожаю.

– Да, – спокойно согласился я. – Ты не владеешь Уитом. Но в противном случае я мог бы уничтожить твой дом и отнять жизнь, раскрыв твою тайну соседям. Именно этим и занимаются Полукровки.

– Какой-то бред. Зачем?

– Чтобы заставить остальных людей Уита плясать под свою дудку.

– Но что нужно Полукровкам?

– Они хотят власти. А для этого им требуются деньги и люди, готовые выполнять их приказы.

– Все равно я не понимаю, что им нужно.

Я вздохнул.

– Они мечтают о том же, что и другие люди Уита. Хотят спокойно пользоваться своей магией, не опасаясь петли и огня. Они рассчитывают, что их примут и им больше не придется жить, постоянно скрывая свои таланты. Представь себе, что тебя могут убить только за то, что ты умеешь делать амулеты. Ты бы захотела изменить такое положение?

– Но мои амулеты никому не причиняют вреда.

Я внимательно посмотрел ей в лицо.

– Люди Уита тоже.

– Нет, некоторые вредят, – тут же возразила Джинна. – О, не все, конечно. Но когда я была совсем маленькой, моя мать держала двух коз, которые давали молоко. Обе умерли в один и тот же день. А за неделю до этого она отказалась продать одну из них женщине, владеющей Уитом. Как видишь, люди Уита ничем не отличаются от других. Некоторые из них мстительны и жестоки, и они используют свою магию во вред другим.

– Магия Уита работает иначе, Джинна. С тем же успехом я могу сказать, что колдунья вроде тебя может посмотреть на мою ладонь и сделать так, чтобы на ней появилась линия, означающая скорую смерть. Или обвинить тебя в том, что ты взглянула на ладонь моего сына и сказала, что у него короткая линия жизни, и он вскоре умер. Ты виновна в его смерти? Ведь ты лишь сказала, что увидела.

– Ну конечно, нет. Но это – не то же самое, что убить чужих коз.