что они в целости и сохранности. Д’Агоста надеялся, что Боуг сделает какую-нибудь глупость и постарается уничтожить записи.

Но Боуг всего лишь резковато рассмеялся.

— Конечно. Делайте любую херню, которую сочтете нужной.

15

В два часа ночи в особняке в Ист-Гэмптоне, Нью-Йорк, было тихо. Дом площадью восемнадцать тысяч квадратных футов занимал двенадцать акров земли между Фердер-Лейн и Атлантическим океаном. Он возвышался посреди обширного паркового пространства, устланного гладкими газонами и зелеными лужайками. Неподалеку лежал искусственный пруд и стояла причудливо украшенная беседка, построенная в виде египетского храма. Сам дом представлял собой трехэтажное строение в стиле модерн, сооруженное из цемента, стекла, стали и хрома, из-за чего он выглядел, как фешенебельный офис элитного стоматолога. Его большие окна с пластиковыми рамами спокойно светились в ночи, проливая свой теплый свет на окружавшие его гигантские лужайки.

На пустом декабрьском пляже, в тени каменного волнореза стоял мужчина и осматривал дом с помощью бинокля ночного видения. У него за спиной грохотала и бурлила зимняя Атлантика. Луна уже клонилась к закату, и неяркая лунная дорожка протянулась вдаль к морскому горизонту. В этой обстановке поместье представляло собой олицетворение спокойствия и безопасности.

Но мужчина с биноклем остро осознавал, что это лишь иллюзия.

Он осмотрел близлежащую территорию, этажи дома и окна, фиксируя в памяти каждую деталь. Со своей точки наблюдения он не мог рассмотреть первый этаж, но был и без того хорошо знаком с планом дома, который сумел заполучить из абсурдно незащищенной центральной компьютерной системы Каттера Байквиста, знаменитого архитектора, который и разрабатывал дизайн-проект этого особняка. В распоряжении мужчины были CAD-CAM-диаграммы строительных чертежей, механические и электрические планы, системы безопасности, сантехника и даже музыкальная система. Электронная безопасность здесь была относительно простой. Владелец особняка был человеком старой закалки, который доверял не электронике, а обученным людям, которым хорошо платил — многие из них были солдатами пресловутого расформированного полка Коммандос, воевавшего в южной Африке.

За пятьдесят пять лет жизни в стиле живой мишени владелец этой неприступной крепости приобрел множество грозных врагов. Существовало несколько людей и даже целых организаций, которые желали его смерти — из мести, ради молчания или чтобы передать послание. В результате он решил, что его место обитания должно быть всячески подготовлено к вторжению любого рода.

После нескольких минут рекогносцировки человек почувствовал в кармане слабую короткую вибрацию своего сотового. Это было напоминание о времени — одно из многих.

Пришло время начинать операцию.

Он продумал детали с военной точностью, рассчитав время вплоть до секунды. Разумеется, он был готов к неожиданностям, но начинать всегда любил в соответствии с графиком, в котором было просчитано и распределено все, как в сложном хореографическом номере.

Он опустил бинокль и убрал его в рюкзак. Затем проверил свой «Глок», нож «SOG», устройство GPS. Он не спешил. План предполагал, что первая фаза пройдет медленно и методично. Позже, в конце, придется поторопиться. Это было связано с одним изъяном в его плане: у объекта имелось специальное убежище, построенное между его спальней и спальней жены. Если начнется преждевременная тревога, объект может успеть укрыться в нем, и тогда операцию придется прервать. Убежище являлось абсолютно непреступным. Оно представляло собой единственный укрепленный технологический элемент посреди довольно простой системы безопасности. В дополнение к сложным электронным замкам, оно запиралось на несколько комплектов упорных дверных засовов — и снова, избитый устаревший подход, но факт налицо — такие засовы сломать невозможно.

Мужчина двинулся по пляжу — медленно, держась в тени — и вскоре оказался среди дюн. Он был одет в костюм из облегающего черного шелка, а участки обнаженной кожи были покрыты черной маскировочной краской. Он выбрал для этой операции темную декабрьскую ночь и время, когда луна вот-вот скроется за горизонтом. Пляж и город в это время были совершенно пустынными.

Он беззвучно двигался среди дюн, держась их подножий, пока не подошел к более высокому участку рельефа, который вел к поместью. Подъем, поросший кустарником, заканчивался девятифутовой каменной стеной, отороченной поверху колючей проволокой и обозначавшей границу владения. За ней находилась живая изгородь из самшита, идущая по всему периметру длинного ровного открытого газона, который доходил до парадного входа в особняк.

Он провел рукой по стене. Камень оказался достаточно грубо отесанным, чтобы опытный альпинист — коим он являлся — мог легко по нему взобраться. Он ждал второго вибросигнала, и как только он поступил, мужчина несколькими легкими движениями взобрался на стену. Он знал, что железная проволока была здесь, скорее, для видимости, чем для защиты. Реальной защитой служил невидимый инфракрасный луч, пролегающий по верху ограды и являющийся сигнализацией, установленной по всему периметру территории.

Как только он взобрался на стену, то наверняка прервал этот луч.

Мужчина приземлился с другой стороны ограждения, укрывшись в небольшом пространстве между изгородью и внутренней стороной стены. Там он присел на корточки и затаился в темном углу — невидимый в глубокой тени — и стал выжидать. Сквозь прорехи в изгороди он запросто мог видеть, что происходило на территории участка: перед ним раскинулась огромная лужайка и фасад дома. Слабое свечение, исходящее из окон, наряду с несколькими установленными со знанием дела прожекторами, обеспечивало достаточно света, который для него в данный момент был и благословением, и проклятьем.

Вскоре он услышал двух охранников с собакой, которые шли по лужайке, направляясь в его сторону. Очередной вибросигнал телефона ознаменовал новый этап операции и совпал со временем их прибытия. Они явились точно по графику. Мужчина был уверен в своем плане.

Он знал, что подобные наружные инфракрасные лучи часто подавали ложные сигналы тревоги — к примеру, из-за птиц или животных. Вероятно, охранники решили, что сейчас произошло нечто подобное. Чтобы создать подобный прецедент, он приходил сюда в течение нескольких последних ночей и с нерегулярными интервалами забрасывал на стену небольшой утяжеленный лоскут ткани. После чего он оттаскивал его обратно, чтобы тот прерывал луч в этом самом месте, вынуждая охранников раз за разом проводить патрулирование, вскоре ставшее для них рутиной — и это все делалось исключительно ради этого момента.

Он слышал тяжелое дыхание собаки, когда охранники приближались к изгороди. Их топот раздражал. Солдат войск специального назначения обычно обучали не разговаривать и пользоваться языком жестов. Но разве при таком топоте это помогло бы им остаться незамеченными? Боже, да от них же за милю разило сигаретным дымом!

Эти люди размякли.

— Надеюсь, на этот раз Скаут поймает эту тварь, — хмыкнул один из охранников.

— Да, вероятно это все та же