Мэрэм посмотрел вниз на приближающиеся армии и глотнул воздуха вместо укрепляющего зелья. Похоже, он усомнился в своей решимости участвовать в сражении.

– Э… лорд Грэйам, как вы изволили заметить, я не воин, я лишь студент Братства, и…

– Да, принц Мэрэм?

– И на самом деле мне не следует здесь оставаться, я буду вам только мешать. Если бы я присоединился к остальным в убежище, то…

– Ты имеешь в виду, к женщинам и детям?

– Э… да… к мирному населению. Так вот, если бы я к ним присоединился…

Голос Мэрэма затих – он заметил, что Кейн смотрит на него своими черными глазами, да и я тоже.

Он снова глотнул воздуха, икнул и возвел глаза к небесам, словно бы спрашивая, почему всегда должен делать вещи, которые не хочет.

– Что я имел в виду… э-э… хотя я, конечно, не мастер меча, у меня есть некоторые навыки боя, и мой клинок пропадет впустую, если я пережду эту битву в убежище – если, конечно, вы, сир, не сочтете мою неопытность опасной для ваших защитников и…

– Хорошо! – воскликнул лорд Грэйам, не тратя больше времени. – Я принимаю твою службу и твой меч, по крайней мере на время осады.

Мэрэм захлопнул рот, попавшись в паутину слов, которую сам и сплел.

– Все вы – сэр Вэлаша, Кейн, принцесса Атара… для нас большая честь, что вы решили сражаться за Кайшэм.

Воистину, выбора у нас не было, подумал я, прислушиваясь к бою барабанов. Путь к отступлению отрезан. Но библиотекари поддержали нас, особенно меня, во время великой нужды, и позорно теперь отказать им в помощи. И что ещё более важно – жестокое убийство Альфандерри должно быть отомщено.

ДУУМ! ДУУМ! ДУУМ!

Мэрэм вытащил меч.

– По крайней мере нас от них отделяет крепкая стена.

Увы, стена, несмотря на надежды Мэрэма, не могла обеспечить нашу безопасность. Выстроенная из красного песчаника, она не отличались ни особой высотой, ни толщиной и не способна выдержать бомбардировку гранитными валунами… если армия герцога располагает осадной техникой. Оштукатуренные башни имели квадратную, а не круглую форму, что также делало их более уязвимыми. Отсутствовал защитный каменный парапет, с которого можно лить на осаждающих кипящее масло и известь. Как раз сейчас, в последние мгновения перед битвой, городские плотники спешно приколачивали щиты на верху стены. Но щитов не хватало, и они защищали стены только рядом с высокими башнями у ворот. Деревянные щиты оставались уязвимыми для огненных стрел. Чтобы предупредить это бедствие, плотники обтягивали их сырыми шкурами.

– Сэр Вэлаша, позволь представить моего сына, капитана Доналама, – сказал лорд Грэйам, обнимая ближайшего к нему библиотекаря.

Капитан Доналам, крепкий мужчина примерно возраста Азару, крепко пожал мне руку и улыбнулся, словно подтверждая, что Кайшэм никогда еще не был завоеван: если не из-за стен, то благодаря доблести ученых-воинов. Потом он извинился и отправился на стену, где его ждали солдаты.

Мы тоже покинули Лорда-Библиотекаря. На верху башни и так было мало места. Мы спустились по лестницам на тридцать футов ниже, на стену, и заняли свои места за ограждением.

Мэрэм был напуган. Враги приближались, барабаны выбивали неустанную дробь, а в воздухе стали посвистывать первые стрелы.

Они шли на город рядами сверкающей стали, и в животе у меня было неспокойно, словно я проглотил полную пригоршню бабочек. Я насчитал штандарты двадцати девяти батальонов Айгуля. Между ними реял общий штандарт армии герцога Юлану: желтое знамя с красным извивающимся драконом. Рядом со знаменем на огромной гнедой лошади ехал сам герцог в окружении охраны. Вскоре они пустят вперед ряды своих людей, чтобы штурмовать стены. Но пока герцог Юлану занимал почетное место, и тысячи людей по обеим сторонам стены следили за ним.

– Будь он проклят! – прорычал Кейн. – Будь прокляты его глаза! Будь проклята его душа!

Нам предстояла тяжелая работа. Четыре огромные осадные башни, обшитые досками и сырыми шкурами, с гигантскими железными крюками, чтобы цепляться за них, медленно катились вперед по траве. В тот момент, когда башни достигли стен, множество воинов стали подниматься по лестницам внутри и хлынули на вершину. Три тарана, все нацеленные на восточные ворота, также двинулись на нас. Но самым ужасным из вражеского оружия оказались катапульты, которые приблизились на достаточное расстояние и начали метать в город тяжелые камни. Одна из них – баллиста – по пологой дуге посылала снаряды в саму стену. Я глубоко вздохнул и стиснул рукоять меча, а в это время огромный камень пролетел через пастбище и вломился в стену в сотне ярдов к югу, раздробив ее зубцы в каменное крошево.

Теперь началось , – с ужасом подумал я. – Снова и как всегда, началось .

Как и всегда перед битвой, я возвел вокруг себя стены. Они были высоки, как звезды, и прочны, как алмаз, массивны, как горы, что укрывают людей. Моя воля стала камнем, формирующим их, а ужас перед тем, что грядет, – известью, скрепляющей стены вместе. В воздухе слышались крики людей, сбитых летящими камнями и стрелами, но их агония уже не могла коснуться меня.

– О Боже! – закричал Мэрэм, прячась за соседним от меня каменным зубцом. – О Боже!

Лучники вдоль стен, вооруженные арбалетами и длинными луками, стрелявшие сквозь бойницы в центре каждого зубца, дали залп по людям герцога Юлану. Воины начали падать, единицами и десятками, хватаясь за грудь или за живот. А вражеские лучники ответили тем же, выпустив огромное черное облако свистящих стрел, которые высоко взлетели и сыпались отвесно прямо на стены, звеня стальными наконечниками о камень или вонзаясь в горло, руку или глаз.

– О Боже! О Боже!

Впрочем, большинство стрел этого залпа пропало впустую. Зубцы оказались хорошей защитой. Гораздо более опасными стали выстрелы самых умелых вражеских лучников, когда армии подошли ближе. Примерно одна из десяти стрел, свистевших в воздухе, попадала прямиком в бойницу. Лучник стоявший всего в десяти ярдах от меня, был убит такой стрелой. Я постарался не смотреть, как он упал со стены: оперенное древко торчало из раскрытого рта, а в глазах застыло безмерное удивление.

Нет боли , – сказал я себе. – Теперь лишь убийство и смерть .

Мы и сами умели стрелять, но не так хорошо, как Атара. Она стояла рядом со мной, посылая стрелы с такой точностью, что с ней не могли сравниться ближайшие арбалетчики. И мало кто мог соперничать с дальнобойностью ее мощного изогнутого рогового лука, и с ее меткостью. Каждый новый выстрел поражал воина Айгуля или Вайрада или одного из нагих Синих. Некоторые стрелы отскакивали от доспехов или щита, другие вонзались в плечо или ногу. Но когда прошли мгновения ужаса, Атара неуклонно увеличивала отсчет убитых врагов.

– Тридцать два! – услышал я ее крик после того, как тетива снова зазвенела. И потом, спустя несколько минут: – Тридцать три!