Хааашаастаак неторопливо перенес себя на Землю.

Элрик и Йишана еще продолжали распевать охрипшими голосами руну, когда неожиданно появился Хааашаастаак. Он напоминал огромную игуану, глаза у него были многоцветные, как многогранные бриллианты, чешуя — из золота, серебра и других драгоценных металлов. Вокруг него был виден неясный ореол, словно бы он прихватил с собой часть атмосферы, в которой пребывал.

Йишана изумленно открыла рот, а Элрик глубоко вздохнул. Ребенком он изучал языки всех существ, и теперь ему предстояло вспомнить язык повелителей ящериц Хааашаастаака.

Отчаянная ситуация обострила его память, и слова внезапно вспыхнули в его мозгу.

— Хааашаастаак,— закричал он, указывая на бабочкообразное существо,— мокик анкких!

Повелитель ящериц обратил глаза-бриллианты на крылатое существо и внезапно выстрелил в него огромным языком, который обхватил монстра. Монстр задрожал от страха, когда владыка ящериц начал подтаскивать его к своей громадной пасти, принялся колотить руками и ногами при виде этого разверстого отверстия. Хааашаастаак сделал несколько глотков, и творение Телеба К’аарны исчезло в чреве ящерицы. Потом он неуверенно повернул голову и через несколько мгновений исчез.

Боль пульсировала в разодранной руке Элрика, к которому, облегченно улыбаясь, направлялся Мунглам.

— Я следовал за вами на некотором расстоянии, как ты и просил,— сказал он.— Ведь ты подозревал Телеба К’аарну в измене. Но потом я увидел Телеба К’аарну и незаметно пошел за ним в пещеру вон в тех горах.— Он сделал движение рукой.— Но когда покойный,— Мунглам нервно рассмеялся,— появился из той пещеры, я решил, что лучше будет последовать за ним, потому что мне подумалось, он отправится туда, где пребываете вы.

— Я рад, что ты оказался столь проницателен,— сказал Элрик.

— На самом деле это твоя заслуга,— ответил Мунглам — Потому что если бы ты не предвидел измены Телеба К’аарны, то я бы не оказался здесь в нужный момент.

Мунглам внезапно опустился на траву, упал на спину, усмехнулся и потерял сознание.

Элрик и сам был в полуобморочном состоянии.

— Думаю, что пока нам можно не опасаться происков твоего чародея, Йишана,— сказал он.— Отдохнем здесь и придем в себя. Может, к тому времени твои трусливые воины вернутся, и мы пошлем их в деревню за лошадьми.

Они вытянулись на траве, обняв друг друга, и уснули.

Элрик очень удивился, проснувшись в мягкой кровати Он открыл глаза и увидел Йишану и Мунглама — они улыбались, глядя на него.

— И давно я здесь?

— Больше двух дней. Когда прибыли лошади, ты не проснулся, а потому воины соорудили носилки и несли тебя до Дхакоса. Ты в моем дворце.

Элрик осторожно шевельнул онемевшей, забинтованной рукой.

— А мои вещи все еще в гостинице?

— Возможно, если их еще не украли. А что?

— У меня там в сумке травы, которые быстро залечат эту рану, а также придадут сил.

— Пойду посмотрю, там ли твои вещи,— сказал Мунглам и вышел из комнаты.

Йишана погладила молочного цвета волосы Элрика.

— Я должна за многое тебя поблагодарить, Волк,— сказала она.— Ты спас мое королевство, а может, и все Молодые королевства. В моих глазах ты искупил смерть моего брата.

— Благодарю тебя, госпожа,— насмешливо сказал Элрик.

— Ты всегда остаешься мелнибонийцем,— рассмеялась она.

— Всегда.

— Странная, однако, смесь. Сострадательность и жестокость, ирония и преданность по отношению к этому твоему маленькому другу, Мунгламу. Я очень хочу узнать тебя поближе, мой господин.

— Я не уверен, что у тебя будет такая возможность.

Она посмотрела на него внимательным взглядом.

— Почему?

— Твое определение моего характера было неполным, королева Йишана. Тебе следовало бы добавить: «безразличие к миру и вместе с этим мстительность». Я исполнен желания отомстить твоему жалкому чародеишке.

— Но он того не стоит — ты же сам об этом говорил.

— Я, как ты это заметила, мелнибониец! Моя высокомерная кровь взывает к мести — этот выскочка должен получить свое!

— Забудь о Телебе К’аарне. Я напущу на него своих Белых Леопардов. Даже его колдовство бессильно против таких дикарей.

— Забыть о нем? Ну уж нет!

— Элрик, Элрик, я дам тебе мое королевство, провозглашу тебя правителем Джаркора, если ты позволишь мне стать твоей супругой.

Здоровой рукой он погладил ее запястье.

— Твой взгляд на ситуацию нереалистичен, королева. Сделав так, ты вызовешь восстание в королевстве. Для твоего народа я по-прежнему предатель из Имррира.

— Уже нет. Теперь ты — спаситель Джаркора.

— Это почему? Они не знали о грозившей им опасности, а потому не будут испытывать ко мне благодарности. Так что лучше всего мне свести счеты с твоим волшебником и продол-жить путь. Город уже, наверное, полнится слухами о том, что ты положила к себе в постель убийцу своего брата. Твоя популярность в народе, наверное, упала низко как никогда, госпожа.

— Мне это безразлично.

— Тебе это перестанет быть безразлично, когда знать поднимет народ против тебя и твои же люди распнут тебя голой на центральной площади города.

— Тебе знакомы наши обычаи.

— Мы, мелнибонийцы, народ просвещенный, моя королева.

— И сведущий во всех искусствах.

— Во всех.

И опять он почувствовал, как бешено заструилась по жилам его кровь, когда она поднялась и закрыла дверь на засов В этот момент ему не нужны были его травы, за которыми отправился Мунглам.

Когда он осторожно, стараясь не шуметь, вышел в ту ночь из комнаты, оказалось, что Мунглам терпеливо ждет его в коридоре. Мунглам, подмигнув, протянул ему сумку с травами. Но Элрик пребывал в мрачном настроении. Он вытащил пучки трав и выбрал те, что ему требовались.

Мунглум скривился, наблюдая, как Элрик жует и глотает эти травы. Вдвоем они украдкой вышли из дворца.

Вооруженный Буревестником, Элрик ехал на коне чуть позади Мунглама, который направлялся к горам за Дхакосом

— Насколько я знаю пан-тангских чародеев,— пробормотал Элрик,— Телеб К’аарна сейчас должен пребывать в большем изнеможении, чем был я. Если повезет, то мы найдем его спящим.

— На этот случай я буду ждать у входа в пещеру,— сказал Мунглам, которому уже приходилось быть свидетелем мстительности Элрика, и картина медленной смерти Телеба К’аарны вовсе не доставила бы ему удовольствия.

Они доскакали быстрым галопом до гор, и Мунглам показал Элрику вход в пещеру.

Спешившись, альбинос неслышной поступью вошел в пещеру, держа наготове меч.