будем сражаться, чтобы защитить детей. Ведь вопрос падения человеческой расы не зависит только от них. И даже от этой древней хуйни не зависит. Люди сами себя изжили, уничтожили и сожрали. Мир людей насквозь прогнил и было лишь вопросом времени, когда последние из нас перережут друг другу глотки, копошась в кучах радиоактивного мусора. Возвышение лишь ускорило процесс, но оно не причина. Люди подохли в дерьме, потому что они жили, как дерьмо. Втянуть в это же дерьмо еще и детей? Чтобы они пожертвовали своими маленьким душами в последней бессмысленной войне? Нет! Они — последнее, что осталось. Они не оружие. Они — ковчег.

— Прости за мою секундную нерешительность, Дарки… — Суон облегченно вздохнула и улыбнулась, — Ты истинный «спартанец», всегда им был, и остаешься им до конца. Ты прав! Умрем за «Спарту», защитим детей! Говори, что делать!

Алекса поднялся, повернувшись к «Сердцу Тьмы» и раскинул руки, словно бы обнимая его на расстоянии. «Светлячки», парившие в медотсеке, заметались под действием невидимой силы — от шара-артефакта к Дарку густыми темными потоками непрерывно полился «нарг», перетекая в пространстве отсека целыми реками темного вещества. Харгонские нано-машины вливались в тело Дарка, впитываясь и наполняя его, и хоть визуально очертания человека никак не менялись, Суон кожей чувствовала, даже через скафандр, как в воздухе сгущается тяжелая неестественная мощь.

Переливание силы Тьмы длилось не больше минуты — казалось, за это время Алекс принял в себя тонну инопланетного вещества. Наконец шар опустел, став прозрачным, как сверхтонкое стекло. Он уже не парил в воздухе, а медленно опускался к полу, как мыльный пузырь, под действием незначительного веса своей оболочки.

— Теперь я готов, — сказал Дарк, слегка поводя плечами, — Следуй за мной, Суон. Пора!

Алекс уверенной походкой вышел из медотсека и направился в сторону шлюза. Суон, не медля, последовала за ним, прихватив по пути абордажную катану — все равно от энергетического оружия теперь не было никакого толка, и если придется драться, то только в рукопашную. Прямо у шлюза, в переходном коридоре их встретила Ирис со Сметанкой — обе они, тонко чувствуя движения псионики, каждый по-своему, поняли, что происходит что-то важное и поспешили к месту событий.

— Арх Дарх! — пискнула девочка-мутант, благоговейно смотря на проходящего мимо Алекса, — Арх Дарх принял волю Позырателя! Сила Цьмы! Рарх чар! Чар!

— Будь храброй, меленький воин «Спарты», — сказал Дарк, задержавшись возле нее и потрепав по плоской голове, — Береги «маму» Суон и Сметанку!

— АУХ!! Ирис зделяеть! — по-кошачьи моргнув 4-мя глазами, с забавной суровостью произнесла девочка. — Дхум ширд!

— Алекс, стой!! — резко вспыхнула Суон, — Что ты сейчас сказал?! Какой нахрен «береги»?! Я знаю, что ты задумал! Не смей! Не смей, слышишь!! Ты собрался умереть один!! Я же вижу!..

Дарк уже вошел в шлюзовую камеру и сейчас стоял перед самыми створками, ведущими в великую звездную пустоту. За его спиной неподвижно плыл невообразимо огромный Даларан и четко просматривался край поверхности его навсегда потухшего 2-го спутника с развалинами некогда великого города льда и кристаллов.

— Суон. Послушай меня. Ты должна остаться. Кто-то должен остаться. Мы не можем умереть оба, кто-то должен присмотреть за детьми. Больше некому, — сказал Алекс, долго посмотрев на нее, — Ты должна остаться, это не моя просьба и не прихоть. Это твое боевое задание!

— Ну уж нет! Почему я, а не ты?! Почему, блять, почему?! — взорвалась Суон в ответ, она говорила быстро и зло, — Решил бросить меня одну, да?! Как все! Как Хел, как Кэп! Как Сен!.. Вы все бросаете меня, эгоистичные говнюки! Я — тоже воин «Спарты»!! Я буду драться!! Понял?! Я БУДУ ДРАТЬСЯ!! Что я для детей? Я даже не понимаю и малой части их силы! А вот ты — понимаешь, ты знаешь их Бога-Пожирателя, будь он проклят — лучше, чем я в 100 раз!! Ты оставайся — а я иду умирать!!

Дарк сделал несколько шагов по направлению к ней и протянул руку, чтобы забрать у нее катану — Суон яростно откинула его движением плеча, твердо посмотрев ему в лицо сверкающими глазами.

— И не думай, что сейчас уговоришь меня своими словами о чести воина или о какой-то подобной чуши! — свирепо сказала она, — Ты знаешь, кто я! Я сражаюсь уже целый век, ебаная «Амброзия» не оставила мне выбора — и я, сука, видела битв в 100 раз больше, чем ты! Мое решение твердое! Сам иди к детям, в грузотсек! Отойди с дороги, я прикрою ваше отступление, как это сделал Хел!!

— «Спартанцы» не отступают, Суон, ты не забыла? «Спартанцы» только перегруппировываются, чтобы нанести новый удар, — очень мягко сказал Алекс, — Я не представляю, чтобы делал бы я, будь я бессмертным… или хотя бы жил, столько же, сколько и ты. Каждый раз видеть, как гибнут твои друзья и любимые, и самому продолжать жить… Это мучительно. Ты же знаешь, что я понимаю тебя. И я знаю, что такое горе и потеря. Мы одинаковые, помнишь? Ты и я.

Алекс тяжело вздохнул.

— Ты знаешь, возможно это прозвучит глупо, но… — тихо произнес он, — Но я верю, что когда-нибудь… в каком-нибудь из миров… я найду ее и снова буду с ней вместе.

Суон сразу поняла, про кого он говорит — про Долорес. Даже сейчас, перед своей последней битвой он вспоминал и думал о ней, заново переживая свою утрату.

— Ты… — Суон что-то хотела сказать, но никак не продолжила, не найдя нужных слов.

Алекс ласково положил ей руку на плечо — Суон не скинула, просто стояла молча, опустив голову, плечи ее подрагивали. Дарк окинул ее взглядом. С оторванной рукой, кое-как перемотанной армлентой, в заляпанном кровью, обожженном и пробитом во многих местах скафандре, с оплавленной эмблемой «Спарты» — но крепко сжимающая в руке катану, Суон являла собой истинную решимость.

— Ты права, я эгоистичная сволочь. Это действительно правда. Я всегда думал только о себе, и лишь прикрывался иными мотивами… Но сейчас, в последний раз — я хочу поступить правильно. Сделать, как надо. И ты должна. Мы с тобой заложники своей судьбы, судьбы всего человечества. И только ты сможешь не дать детям попасть в тот же самый цикл. Только ты, не я… Твое боевое задание в миллион раз сложнее моего.