Неправда ли, потушить бы?

А коли воды под рукою не было, все бы слезки выплакать дапролить - лишь бы пламя потушить!

Однажды некий чародей среди большой толпы народа проделывалвсякие свои диковинные штуки и фокусы. Между прочим, заставлял он и петухаподнимать тяжелое бревно и носить как перышко.

На ту беду в толпе случилась девушка, которой удалосьнакануне найти лист трилистника с четырьмя лепестками (а кто им запасется, томууж глаза не отведешь!), и потому она увидела ", что петух носит не бревно,а соломинку. Она и крикнула: "Люди добрые, да разве же вы не видите, чтопетух-то поднимает соломинку, а не бревно?"

И тотчас очарование исчезло, и люди увидели, в чем дело, ипрогнали колдуна с позором. Он же, обозленный этим, сказал про себя:"Хорошо же, я вам отплачу!"

Несколько времени спустя, девица, которая открыла людямглаза, праздновала свою свадьбу и шла вместе со всеми поселянами через поле вместечко, где была кирха. И вдруг весь свадебный поезд наткнулся на сильноразлившийся ручей, через который не было ни мосточка, ни бревнышка. Невеста, небудь глупа, тотчас подобрала платье повыше и собралась перейти ручей вброд. Ичуть только она вступила в воду, кто-то (а это и был сам колдун) и крикнулоколо нее насмешливо: "Эй! Где у тебя глаза-то? Или ты это за водуприняла?"

Тут у нее глаза открылись, и она увидела, что стоит,подобравши платье, среди льняного поля, покрытого синими цветами.

Тогда и все поселяне это увидели - и то-то они ее засмеяли!

У одного короля было трое сыновей, и все трое были емуодинаково милы, так что он даже не знал, кому из них после смерти своекоролевство завещать. Когда пришло время умирать, призвал он их всех к своейпостели и сказал: "Милые дети! Я кое-что обдумал, а что обдумал, то и вамоткрою: тот, кто из вас ленивее окажется, тот и должен после меня королевствомправить".

Тогда старший сказал: "Ну так, значит, батюшка,королевство должно мне принадлежать: ведь я так-то ленив, что когда лягу в постельи спать задумаю, так мне лень глаза закрыть".

Второй сын сказал: "Нет, королевство принадлежит мне! Янастолько ленив, что когда сяду у огня погреться, то скорее дам пяткамобгореть, нежели ноги от огня отодвину".

Третий сказал: "Отец! Твое королевство мне должнопринадлежать! Я так ленив, что если бы меня вешать стали и петлю уж мне на шеюнадели, и дал бы мне кто острый нож в руки, чтобы я ту веревку перерезал, так яскорее бы дал петлю затянуть, нежели до нее руку поднял".

Услышав это, отец сказал: "Ты, точно, всех ленивееоказался, тебе и королем быть".

Двенадцать слуг, которые весь день ничего не делали, незахотели и вечером утруждать себя, залегли в траву и давай своей леностьюхвастаться.

   Первый сказал: "Что мне за дело до вашей лени; мне исо своей не справиться. Забота о чреве - главная моя забота: ем я немало да,пожалуй, и пью не меньше. Четыре раза покушав, я опять пережду маленько, покаменя снова голод проберет, так-то мне лучше! Раннее вставанье - не мое дело; акогда время подходит к полудню, я опять ищу себе местечко, где бы уснуть. Колигосподин меня кличет, я делаю вид, будто не слышу; кликнет в другой раз - так яеще повременю, поднимусь, да и потянусь не спеша. Вот так-то, пожалуй, ещеможно жить на свете".

Второй сказал: "У меня лошадь на руках, но я ей кормкогда суну, когда нет, да и скажу, что уж она поела. Зато высыпаюсь я отличночасов по пяти в ларе с овсом. Потом выставлю из ларя ногу и проберу лошадь разадва по животу, вот она и вычищена, и выглажена. Кто там смотреть станет? Но ипри этом служба все же мне кажется очень тяжелою!"

Третий сказал: "Зачем себя мучить работой? Из этогоникакого толку быть не может. Лег я на солнце, уснул. Начало на меня капать, ноя вставать и не подумал! Пускай себе дождь идет. Но дождь-то в ливеньпревратился, да такой, что волосы с головы моей срывать стал и вдаль уноситьклочьями, даже дыру в голове у меня продолбил. Я залепил ее пластырем, да и всетут. Таких-то бед немало уж у меня бывало".

Четвертый начал: "Перед началом каждой работы я часокпромешкаю, чтобы силы свои поберечь. Потом начну работу потихонечку да всепосматриваю, нет ли там когонибудь, кто бы мне мог помочь. На тех, ктоподойдет, я и свалю работу, а сам только присматриваю: ну, да с меня и того довольно".

   Пятый сказал: "Это что! А вы вот только подумайте,что мне приходится навоз из стойла выгребать и на телегу наналивать. Я,конечно, этого скоро не делаю: возьму немного на вилы, приподниму чуть-чуть даотдохну с четверть часика, пока на телегу вскину. Довольно и того, если за деньвозик вывезу: ведь не помирать же мне над работой".

Шестой сказал: "Стыдитесь! Вот посмотрите на меня: яникакой работы не боюсь, только сначала недельки три поотлежусь, да еще иплатья-то с себя не снимаю. А пряжки зачем на башмаках носить? Пустьсваливается башмак: не велика важность! И вот, когда мне приходится на лестницуподняться, так я, обе ноги на первую ступеньку поставив, уж начинаю остальныеступеньки пересчитывать, чтобы знать, на которой отдохнуть".

Седьмой сказал: "Нет, мне так нельзя распускать себя:мой господин за моей работой присматривает, только он по целым дням не бываетдома. Но я все же ничего не упускаю: хоть еле ползу, а все же всюду поспетьстараюсь. Меня с места сдвинуть - разве только четверым здоровым малым подсилу. Случилось мне до нар добраться, на которых уже шестеро друг около дружкиспали: прилег и я к ним и заснул. Так заснул, что и не разбудить, а хочешьдомой залучить - так на руках снеси".

Восьмой сказал: "Ну, вижу я, что я бодрее всех вас. Мнеи камня на дороге не переступить: а где он лежит, там и я лягу, хоть будь тутгрязь и лужа... Лягу и лежу, пока солнышко меня не обсушит: ну, разве чтоповернусь настолько, чтобы оно на меня светить могло".

Девятый сказал: "А я вот что скажу: сегодня хлеб передомной лежал, да мне было лень к нему руку протянуть, чуть с голоду не помер. Нуи кружка передо мной стояла, да такая-то большая и тяжелая, что я ее приподнятьне мог, и решил - лучше уж жажду терпеть, И повернуться-то мне на бок не хотелось:весь день лежал, как чурбан".

Десятый сказал: "Мне от лености даже ущерб приключился- ногу сломал, и икры во как раздуло! Лежим мы втроем на проезжей дороге, а яеще и ноги вытянул. Едет кто-то в телеге и переехал по моим ногам. Оно,конечно, мог бы я ноги поотодвинуть, да не слыхал, как наехала телега: комары уменя в ушах жужжали, в рот мне влетали, а через нос вылетали, ну, а прогнать ихкому же охота!"