Желтый Бок вбегает в распахнутые двойные двери кабинета, сжимая в зубах ярко раскрашенную игрушку. Его преследуют два золотистых ретривера: Розенкранц и Гильденштерн, или Рози и Джилли.

Здесь, в своем кабинете, Констанс Вероника Тейвнол, в недалеком будущем бывшая жена конгрессмена Джонатана Шармера, сидит за прекрасным, богато инкрустированным письменным столом и заполняет чек.

Дама напоминает Кертису Грейс Келли в таких фильмах, как «Поймать вора». Ей удается быть обаятельной и при этом горделивой, недоступно красивой и при этом сердечной, а уж грациозностью она не уступает Леде. Она, конечно, не столь огромна, величественна и великолепна, как Донелла, официантка из ресторана на стоянке грузовиков, но, наверное, второй Донеллы просто нет.

Ной наклоняется, чтобы поднять карты, лежащие у дивана, но мисс Тейвнол его останавливает:

– Нет-нет. Оставьте. Пусть еще полежат.

Чуть раньше, следуя указаниям Кертиса, ставшая ему сестрой выделила из перетасованной колоды карт всех червей. А потом носом и лапами разложила по ранжиру, от двойки до туза.

Рози пятится в холл через двери кабинета, тащит игрушку, которая состоит из переплетенных желтых и красных веревок с большим узлом на конце. Вместе с игрушкой она тащит и Желтый Бок, которая уцепилась за противоположный конец. Собаки рычат и стараются отнять игрушку друг у друга, но хвосты их виляют, виляют.

Мисс Тейвнол вырывает чек из чековой книжки и по столу придвигает Кертису. Почерк у нее каллиграфический.

Когда Кертис видит проставленную сумму, он присвистывает.

– О господи, миссис Тейвнол, вы уверены, что можете позволить себе такие расходы?

– Это на два дома на колесах, – отвечает она. – Они должны быть высшего класса, потому что вам предстоит проводить в них много времени.

Первый дом на колесах предназначается Микки, Лайлани и тете Джен. Второй – Ною, Кертису и… Ричарду, с которым он еще не встретился.

У Полли и Кэсс дом уже есть, спасибо голливудским разводам, на которых они настояли после того, как их мужья-продюсеры убили сценариста. Братья Флэкберги держали своих подчиненных в страхе, орали на них, как хотели, разве что не били, пусть и никогда не повышали голоса, имея дело с кинозвездами, критиками и с близняшками. Кэсс говорит, что братья всегда были милы с ней и Полли, и даже Полли соглашается, что дома они были настоящими плюшевыми медвежатами. Джулиан и Дон раньше никогда не убивали сценаристов и в данном случае прибегли к насилию лишь после того, как сценарист выиграл в суде дело о нарушении контракта. За долгие годы, проведенные в Голливуде, Джулиан и Дон нарушили сотни контрактов, может, тысячи, и всегда это сходило им с рук, потому что, защищаясь, они ссылались на временное помутнение рассудка от шока, вызванного тем, что принятая ими бизнес-схема ставилась с ног на голову.

Кертис задается вопросом: а не с Голливуда ли ему следует начинать спасение мира?

В дверях Желтый Бок перехватывает инициативу, и теперь уже она тащит Рози за собой. Игра очень им нравится, и ни одна собака не хочет ее прекращать. Но Рози все-таки сильнее, и они скрываются в холле.

Следующие несколько недель Кертису и его новой семье предстоит провести в постоянном движении, пока он полностью не станет Кертисом, пока его уникальный энергетический сигнал не сойдет на нет и он станет невидимым как для врагов-пришельцев, так, возможно, и для ФБР.

И потом, конечно, худшие выродки продолжат поиски, пусть наиболее эффективные средства обнаружения им не помогут. Они давно обосновались в этом мире, им не понравится вмешательство в их планы, которых Кертис не приемлет точно так же, как его мать. Так что сражение будет продолжено.

Он и его четыре новых сестры, тетя Джен, дядя Ной, брат Ричард, с которым он еще не встретился, и ставшая ему сестрой еще долго-долго будут вести кочевой образ жизни, даже после того, как он станет невидимым для сканеров, поскольку именно постоянное движение и тайная, незаметная для посторонних работа обеспечат ему максимальную безопасность. Опять же, без поездок не обойтись: невозможно спасти мир, сидя в офисе где-нибудь в Кливленде.

Время от времени, не часто, но регулярно, передавая Дар собачьих снов, он будет встречать людей, которые, получив от него этот Дар, смогут нести его другим, так же как он сам. И каждый будет формировать свою семью, делиться Даром с другими, по всему миру, в горах и на равнинах, на всех континентах.

Первая из таких людей – Лайлани. Она еще много лет не сможет выйти в мир самостоятельно, но ее время обязательно наступит. Она лучится.

Мисс Тейвнол передает Кертису еще три чека, и на этот раз присвистывает Ной.

– Я проставила даты с месячным интервалом, – говорит миссис Тейвнол. – Используйте эти деньги на текущие расходы.

Она смотрит на компьютер, стоящий на ее столе, и улыбается.

С того места, где сидит Кертис, дисплея не видно, но он знает, что на нем. Раньше, после фокуса с картами, забравшись на стул дамы, с зажатой в пасти ручкой, Желтый Бок, следуя телепатическим командам Кертиса, напечатала: «Я – ДОБРЫЙ БОГ. У МЕНЯ ЕСТЬ ПЛАН, НО МНЕ НУЖНЫ ДЕНЬГИ».

– К тому времени, когда вы воспользуетесь этими тремя чеками, – говорит мисс Тейвнол, – мы разработаем план долгосрочного финансирования.

Ее глаза заполнены прекрасными человеческими слезами, причина которых не душевная боль или горе, а радость. Она вытирает глаза, щеки, сморкается в бумажную салфетку.

Кертис надеется, что сморкаться она будет громко, совсем как Мег Райан в фильме «Когда Гарри встретил Салли», но нет, мисс Тейвнол практически не издает ни звука. Она такая скромная, мягкая. Он даже думает: а не попросить ли у нее бумажную салфетку, чтобы самому громко высморкаться и таким образом рассмешить ее?

Но не успевает решить, просить салфетку или не просить, как мисс Тейвнол бросает свою в корзинку для мусора, встает и говорит Ною:

– Второе дело более сложное. Это вам не выписать чек.

– Его официальными опекунами являются дядя и тетя, – отвечает Ной. – Но я уверен, что они с радостью откажутся от опекунства. Они поместили его в этот пансионат после смерти родителей и никогда не навещали. Он им в тягость. Я думаю, проблема… чисто финансовая.

– Мерзавцы! – вырывается у нее.

Кертис шокирован: по его разумению, такая леди просто не должна знать бранных слов.

– Ладно, – продолжает мисс Тейвнол, – у меня хорошие адвокаты. Возможно, я найду способ очаровать этих людей.

– Неужели вы в этом сомневаетесь? – удивляется Кертис. – О, мисс Тейвнол, назовите меня свиньей и разрубите на отбивные, но только не убеждайте, что найдутся люди, которых вы не сможете очаровать, если захотите.

Она смеется, правда, смех какой-то странный, и говорит, что он – милый мальчик, а он уже готов ответить, что никогда не был наглым, плюющим в глаза, неблагодарным, самодовольным панком, но тут Джилли вбегает в кабинет с белой тряпкой в пасти, преследуемый Рози и Желтым Боком.