Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А теперь ты вздумал похвалить ее, но все это лишь слова. Нет ничего удивительного в том, что она недовольна. Она будет рада, когда ты уйдешь отсюда, ведь из-за тебя у нее только прибавилось хлопот.
Ты мог бы сходить на охоту, чтобы восполнить запасы израсходованного на тебя мяса. Хотя это и пустяк по сравнению с тем, что она сделала для тебя. Неужели ты не можешь придумать что-нибудь посущественней? Она и без тебя успешно охотится, и много ли ей будет толку от твоего участия?
И как она только справляется, ведь у нее до ужаса неудобное копье! Интересно, она не воспримет мои слова как оскорбление в адрес клана, если я предложу…»
– Эйла… я… я хотел спросить кое о чем, но боюсь тебя обидеть.
– Почему тебя это беспокоит? Если ты хочешь что-то сказать, скажи. – В ее тоне по-прежнему звучали раздраженные нотки, и Джондалар начал жалеть о том, что решился раскрыть рот.
– Ты права, мне следовало подумать об этом гораздо раньше. Но все-таки… я хотел спросить… как ты охотишься с таким копьем?
Вопрос Джондалара озадачил Эйлу.
– Сначала я выкапываю яму, а потом бегу… нет, гоню к ней стадо. Но прошлой зимой…
– Ты делаешь ловушку! Ну конечно, чтобы нанести удар таким копьем, необходимо очень близко подобраться к животному. Эйла, ты столько для меня сделала, и мне хотелось бы хоть чем-то отплатить тебе, пока я еще здесь. Но я не знаю, не покажется ли тебе мое предложение оскорбительным. Если тебе это не понравится, давай просто забудем об этом раз и навсегда, ладно?
Эйла кивнула. Она слегка насторожилась, но в ней проснулось любопытство.
– Ты… ты замечательная охотница, особенно если учесть, каким оружием ты пользуешься, но мне кажется, я мог бы помочь тебе, показать новое, более удобное оружие, если ты согласишься.
Раздражение Эйлы улетучилось без следа.
– Ты хочешь показать мне новое, более удобное оружие?
– И более удобный способ охоты… но только если ты не против. Тебе придется потренироваться…
Эйла изумленно покачала головой:
– Женщины из клана не охотятся, и мужчины не разрешали мне этого делать, даже с помощью одной только пращи. Но потом Бран и Креб дали мне позволение, чтобы умилостивить мой тотем. Пещерный Лев – весьма могущественный тотем, и он поведал им о своем желании увидеть, как я охочусь. Они не посмели воспротивиться ему. – Внезапно ей живо припомнились события тех дней. – Они совершили особый ритуал. – Она прикоснулась к маленькому шраму на горле. – Креб взял у меня немного крови, чтобы принести ее в жертву Древним, и я стала Женщиной, Которой Дозволено Охотиться. Когда я нашла эту долину, у меня не было никакого оружия, кроме пращи. Но я никак не могла обойтись одной только пращой, поэтому я сделала копья, похожие на те, с которыми охотились мужчины, и как-то научилась с ними обращаться. Вот уж не думала, что когда-нибудь мужчина предложит показать мне более совершенное оружие и другие способы охоты. – От волнения она на мгновение приумолкла и опустила глаза. – Это было бы замечательно, Джондалар, не могу выразить, как я тебе благодарна.
Морщинки на лбу у мужчины наконец разгладились. Ему показалось, что по щеке Эйлы сбежала слеза. Неужели это так важно для нее? А он еще боялся нечаянно оскорбить ее. Удастся ли ему когда-нибудь научиться ее понимать? Чем больше он узнаёт о ней, тем более загадочной она кажется. И как она сама научилась охотиться?
– Мне нужно будет сделать для этого кое-какие орудия. А еще мне понадобится кость. Я отыскал кости оленей, они как раз пригодятся, но их придется намочить в воде. У тебя найдется какой-нибудь сосуд для этого?
– У меня много сосудов. Тебе нужен очень большой? – спросила она, поднявшись с места.
– Ты можешь сделать это после того, как поешь, Эйла.
Но Эйла так разволновалась, что ей расхотелось есть. Впрочем, Джондалар еще не доел. Она села и принялась ковыряться в еде. Вскоре Джондалар заметил, что у нее совершенно пропал аппетит.
– Ты хочешь выбрать сосуд прямо сейчас? – спросил он.
Эйла порывисто поднялась с земли и направилась было туда, где хранились ее припасы, но тут же вернулась за каменным светильником. В глубине пещеры всегда было темно. Она передала светильник Джондалару и принялась разбирать уложенные одна в другую корзины и сосуды из березовой коры. Джондалар приподнял светильник повыше и огляделся по сторонам. Сколько тут вещей, куда больше, чем могло бы ей пригодиться.
– Ты сама все это сделала?
– Да, – ответила она, продолжая разбирать запасы.
– Должно быть, ты потратила на это много дней… месяцев… лет. Сколько времени тебе потребовалось?
Эйла призадумалась, не зная, как лучше ответить.
– Много, много времени. В основном я занималась этим в холодное время года, когда больше делать было нечего. Тебе подойдет какой-нибудь из них?
Он окинул взглядом расставленные ею по полу сосуды, а затем взял один из них в руки, чтобы посмотреть на качество работы. Уму непостижимо. Даже если она работает весьма искусно и проворно, для того, чтобы сплести столько корзин и изготовить все эти сосуды из коры, потребовалось немало времени. Как давно она тут живет? В одиночестве.
– Вот этот мне подойдет, – сказал он, указывая на продолговатый деревянный сосуд с высокими краями.
Пока он стоял, держа светильник, Эйла аккуратно сложила все по местам. «Она была еще почти совсем девочкой, когда пришла в эти края, – подумал Джондалар. – Сколько же ей лет сейчас?» Он затруднился ответить на свой вопрос. Эйла была удивительно искренней и наивной, а потому казалась совсем юной, хотя ее пышное тело свидетельствовало о том, что перед ним зрелая женщина. «Она родила ребенка, она бесконечно женственна, но как узнать, сколько ей лет?»
Они спустились к реке по тропинке. Джондалар наполнил сосуд водой и осмотрел кости оленей, которые оставил рядом с кучей отходов.
– Вот тут трещина, которой я раньше не заметил, – сказал он и показал ее Эйле, а затем отбросил эту кость в сторону.
Остальные Джондалар положил в сосуд. По возвращении в пещеру он снова попытался определить возраст Эйлы. «Она опытная целительница, а значит, она не может быть совсем юной. Но наверное, она все-таки моложе меня».
– Эйла, сколько времени ты тут провела? – спросил он, не