— Если ты любишь меня, то ты выберешься из этого. Ты будешь бороться с тенями, — потребовала она.

Я кивнул, потому что не было другого выхода, кроме как бороться. Я всегда буду делать это ради нее. Но тут мой подбородок ударился о грудь, и глаза закрылись, снова наступила тьма.

Теперь она была глубже, гуще, запятнанная воспоминаниями о том, что привело сюда этих теней. Оружие, созданное для того, чтобы загнать их глубоко под мою плоть, клинки, рассекающие сухожилия и мышцы, все эти острые грани, смазанные моей кровью.

Неудача настигла меня, хотя я не мог вспомнить ее причину или повод. Когда-то я дал обещание, и здесь оно умерло, брошенное на произвол судьбы в эту тюрьму моего собственного разрушения.

Я знал, что подвожу ее, но опять же, я не мог вспомнить, кто «она» такая. Трещины образовывались, раскалывая меня, словно молния ударила меня в самый центр. Сперва я расколюсь, потом паду, и все части потеряются, и их невозможно будет собрать обратно. Если бы только я мог отыскать ее хоть один раз, прежде чем потерять навсегда…

Рука, теплая и знакомая, крепко обхватила мою. Она тянула что-то глубоко внутри меня, дергала тени, которые плясали внутри меня, как гремлины. Магия проходила между мной и этим человеком, вытягивая эту тьму, высасывая ее из меня, пока низкое пение доносилось до моих ушей.

Это длилось и длилось, все осколки моего разбитого «я» каким-то образом находили свой путь обратно воедино, и моя первая связная мысль была о ней. О девушке, ради которой я находился здесь. Но помимо нее и всей любви, которую я питал к этому существу огня и света, меня ждала холодная, горькая реальность. Мир, в котором проклятие сковало мою пару, где я дал клятву чудовищу и где мой лучший друг умер. Это был невыносимый мир во многих отношениях, но пока она оставалась в нем, там оставался и я.

Я нашел ее в своих объятиях, ее лицо прижалось к моей шее, а ее сладкий земляничный аромат облегчил работу моих легких.

Я выдернул руку из хватки женщины, которая вернула меня к ней, игнорируя Стеллу и крепко обнимая Дарси.

— Прости меня, — прошептал я. — Я не уйду больше.

— Ты говорил это в прошлый раз, — прошептала она.

— Я буду стараться лучше.

— Это не твоя вина, — сказала она. — Я бы хотела защитить тебя.

Дарси прижалась ко мне, словно боялась, что я исчезну вновь, и чувство вины разорвало мое сердце.

Я посмотрел на Стеллу и увидел, что она поспешно вытирает слезы с глаз, сидя за клеткой.

— Почему? — пробормотал я, не понимая, почему она продолжает пытаться предложить мне что-либо. Возможно, из чувства вины. Но не любви. Она не была способна на такую чистую эмоцию.

— Потому что ты мой сын, — густо сказала она, затем поднялась на ноги и ушла, оставив нас здесь одних, запутавшихся в объятиях друг друга.

Дарси взглянула на меня покрасневшими глазами, и я поцеловал ее в лоб, моя любовь к ней пылала во мне. Как тени чуть не отобрали ее у меня?

Что бы со мной стало, если бы Стелла снова не вернула меня из темноты? Неужели я действительно забыл бы свою пару? Неужели я мог потеряться в этом теле, а мою душу забрали бы тени и превратили в пыль?

Если бы тени поглотили те части меня, которые делали меня тем, кем я являюсь, то я бы никогда не вернулся к ней ни в этой жизни, ни в следующей. У меня не было бы души, которая могла бы пройти за Завесу. Я стал бы никем и ничем. Потерянным.

Я крепче прижал Дарси к себе, ужас от этой реальности был страшнее любой смерти, которая могла быть дарована мне. Неужели это станет платой за снятие проклятия Дарси?

Лавиния все еще работала в рамках нашей сделки, так что не похоже было, что она умрет, пока я буду дышать, когда закончатся три лунных цикла. Но моя душа… Я никогда не договаривался о своей душе.

Я не стал говорить об этом Дарси, зная, что это только напугает ее, но это поставило меня в затруднительное положение. Мне нужно было, чтобы Стелла продолжала приходить ко мне после пыток Лавинии, потому что если она этого не сделает, мне конец. В этот раз я едва пришел в себя даже с ее помощью, и если бы прошло еще несколько часов, возможно, я бы поддался тьме, моя душа была бы опустошена до неузнаваемости.

Я вдыхал запах своей девочки, обнимал ее и молился звездам, чтобы они позволили нам пройти через это целыми и невредимыми.

За стеной у меня за спиной послышался скребущий звук, и Дарси переместилась с моих колен, а я отодвинулся в сторону, чтобы дать ей возможность открыть потайную дверь. Стена расступилась от ее прикосновения, и на нас, встав на задние лапки, выглянула спасенная ею белая Крыса. На запястьях у нее были два крошечных магических блокирующих наручника, зачарованных на трансформацию под любой размер фейри в их Орденской форме.

— Привет, — прошептала Дарси. — Ты в порядке?

Крыса кивнула, затем немного попятилась назад и перешла в форму фейри. Перед нами сидел стройный, невероятно бледный мужчина с копной белых волос, спадающих на его яркие глаза, и я узнал в нем одного из друзей Габриэля из Академии Авроры. В последний раз мы встречались с ним, когда он работал под землей в Библиотеке Потерянных.

— Юджин, — вздохнула Дарси.

— П-привет, — он заикался, подтягивая колени к груди в попытке прикрыть свою наготу. — Спасибо тебе за то, что ты сделала.

Он посмотрел на Дарси с блеском в глазах.

— Пустяки, — сказала она. — Мне просто жаль, что я не смогла помочь остальным. Они были твоими друзьями?

— Я не знал их, — печально ответил он, склонив голову. — На прошлой неделе меня поймали во время встречи со Сфинксами в Тукане, когда я забирал у них редкие книги для библиотеки. Отряд ФБР схватил нас всех и доставил сюда. Меня заставили перейти в форму Крысы и посадили в крошечную клетку вместе с другими Крысами в ужасной, ужасной лаборатории Варда. Нам вводили какую-то сыворотку, из-за которой мы не могли вернуться в форму фейри.

— Как вы выбрались? — спросил я.

— Сегодня ночью там произошел большой переполох; Пегас вырвался на свободу, и когда он сдвинулся, он ударил ногой по нашим клеткам, и многие из них раскололись. Мы выбрались через трубы, но потом, потом… — он сглотнул. —