– нет ли ловушки, не скрыт ли яд в напитке, не отравлена ли книга или одежда…

– Без Ларсия все пойдет кувырком, это вы осознаете? – спросила Фергия.

– Да. Только поэтому он до сих пор жив, – ответил Энкиль и брезгливо скривился: – Придется терпеть его еще долго. Он много знает, только не горит желанием делиться своими знаниями!

– Ну почему же, Искера он обучал, – коварно сказала она.

– Искер еще сущий ребенок, – вздохнул Аскаль, не обращая внимания на гневный взгляд Эрра-Таны. – Он сможет стать главным советником, только если не останется ни единого претендента на это место. А у нас и обычных советников хватает. Пускай не таких сметливых, как Ларсий, но не вовсе безмозглых.

– Я и не желал этого места, – выговорил Искер. – Я сказал почему.

– Так может, если бы узнал, что братья не собираются резать друг другу… и тебе глотки, передумал бы? – спросила Фергия.

– Нет, – помотал он головой. – Даже так… все равно я чувствовал – во дворце мне не место. Но я сам не знал, чего хочу, пока не встретил Тану. Тогда понял.

– И чего же? – негромко осведомился Энкиль.

– Свободы, – был ответ.

– Вот такой? – старший брат обвел рукой окружающий пейзаж. – Ходить за верблюдами и лошадьми, подчиняться женщинам, не видеть ничего, кроме пустыни?..

– Почему это – ничего? – возмутился Искер. – Скоро мы двинемся в саванну, а может, еще дальше, потому что нам нечего делать в Адмаре… ну, хотя бы ближайшие несколько лет. И я не простой погонщик, я зять ишиди! Пускай я еще плохо умею сражаться, не очень-то силен и вряд ли сумею поймать дикую лошадь, зато знаю много языков, хорошо помню карты и твердо заучил движение звезд. Я не бесполезный груз в этом путешествии!

– Бесполезный я бы брать не стала, – вставила Эрра-Тана. Она немного успокоилась и теперь лишь крутила в пальцах нож, время от времени на всю длину вгоняя его в твердую землю. – И муамэ сказала – Искэ годится, иначе разве разрешила бы мне взять его в мужья? Не все мужчины родились воинами, но это ничего. Воинов найти легко, а таких, которые хорошо умеют думать, мало.

– Я думал, у вас женщины за всех думают, – не удержался я.

– Так и есть, – не поняла она насмешки. – Но это разное. Мы знаем, куда и когда идти, с кем торговать… А иногда нужно другое. То, чего мы не видим за горизонтом и никогда не увидим, потому что мы – дети пустыни, и здесь наше место. Зато мы хорошо чувствуем – хорошее дело или дурное. – Эрра-Тана перевела дыхание. – Искэ совсем ничего не видел, даже пустыни, но зато его многому выучил тот человек. Даже от дурных людей бывает хорошее, вот так и вышло. И теперь мы сложим то, что знает Искэ, и то, что знаем и чувствуем мы, и получится хорошо для всего племени. Понятно я говорю? Вы так смотрите, словно у меня выросли ослиные уши!

– Мы просто немного удивлены, – сформулировал Аскаль, – таким деловым подходом у столь юной девушки. Я-то думал, ты украла Искера из дворца, потому что вы полюбили друг друга…

– Конечно, как же иначе? – удивленно сказала Эрра-Тана. – Зачем мне нелюбимый мужчина, даже если он умный?

– Окажись Искер глупым, ты не стала бы его выручать? – не отставал Аскаль.

– Это ты глупый, – снисходительно сказала ему девушка. – Совсем ничего не понимаешь. Наверно, еще никого не любил.

Аскаль не нашелся с ответом.

– Значит, возвращаться ты не намерен? – спросил зачем-то Энкиль, и Искер лишь покачал головой:

– Зачем? Я нашел свою дорогу. С вами мне больше не по пути. Только очень жаль, – он криво улыбнулся, – что вы раньше не говорили со мной… вот так.

– У нас не было умного наставника, – мрачно сказал Аскаль, – до всего доходили своим умом. И все могло пойти иначе, если бы…

– Только не начинайте про то, что могло бы случиться, если бы у бабушки была борода! – не выдержала Фергия. – Ну да, ее звали бы дедушкой, но вам от этого не легче. Вы нашли брата, так? Он жив, здоров, вполне доволен жизнью, жена его вроде бы не обижает… не обижает же? Ну вот. Вам еще что-нибудь от него нужно?

Братья молчали.

– Ах да, как я могла забыть… – протянула она. – Золотой трон! Если Искер поклянется кровью, что никогда ни он сам, ни его потомки не станут претендовать на него, вам этого хватит?

– Да, – обронил Энкиль, но Аскаль сказал вдруг:

– А что, если никого другого не останется? Что, если мы с тобой погибнем раньше, чем успеем дать жизнь наследникам? Бесхозным Адмар не останется, ведь дальних родственников у нас как песка в пустыне, но…

– Ты прав, – после долгой паузы согласился Энкиль. – Не нужно клятвы. Достаточно слова.

– Можно дать клятву с условием, – подсказала Фергия, – что потомки Искера смогут занять золотой трон, только если никого из вас и ваших прямых наследников не останется в живых. Но вы тут же скажете, что это прямой путь к охоте на вас и ваших гипотетических потомков, хотя зачем бы это свободному бардазину и его предполагаемым более чем свободным детям? Впрочем, если не он сам, так другие желающие найдутся, а править от имени рашудана-ребенка – распространенная практика, не так ли?

– Да уж, куда ни ступи, всюду западня, – невесело усмехнулся Энкиль. – И не угадаешь, чем отзовется сказанное слово. Мы думаем, как сделать лучше… надежнее, чтобы не навредить себе, чтобы спокойно отпустить Искера бродить с его новой семьей, а самим заняться Адмаром, но…

– Все сказанное может однажды обернуться против вас, – подтвердила Фергия. – Иногда лучше хранить молчание и позволить событиям развиваться самим по себе.

– И что же ты предлагаешь?

– Отправляться по домам, – ответила она. – То есть у Искера дом теперь там, где он сам… вернее, там, где его жена. А нам пора обратно в Адмар.

– Днем не выйдет… – Я сделал выразительную паузу.

– Ну так мы еще и разговаривать не закончили. Пока то да се, пока пообедаем, уже и до заката недалеко. Вы ведь ночью пойдете? – обратилась Фергия к Эрра-Тане, и та кивнула. – Ну вот и мы так поступим.

– А как вы сюда попали? – сообразила вдруг спросить бардазинка. – Кругом нет следов, у вас нет лошадей и верблюдов, и…

– Я колдунья, – улыбнулась Фергия. – Но, знаешь, кое-чего я так и не смогла понять.

– Чего же?

– Откуда взялись две дюжины ложных следов, ведущих прочь от Адмара? Это не ты наколдовала, в этом я уверена, не Ари-Мара, она ничего подобного не умеет,