сказал сэр Перси, с трудом извлек свое крупное тело из кресла и направился к двери.

Выставив массивную челюсть, адмирал Хау задумчиво склонился над картой акватории Индийского океана.

– Где остановили эту колонну? – спросил он.

– Вот здесь, сэр, – ответил Грин, притронувшись к карте указкой. – Примерно в пятнадцати милях к юго-востоку от Кибити. Она двигалась на юг к… – Он не закончил, кончик его указки скользнул прямо к многочисленной группе островов, теснящихся в пасти длинной черной змеи под названием река Руфиджи.

– Прошу вас, карту адмиралтейства, Восточную Африку. – Сэр Перси обернулся к лейтенанту, ответственному за карты.

Тот немедленно достал из ряда книг в синем переплете, выстроившихся на полке у противоположной стены, второй том.

– Какие рукава в устье Руфиджи пригодны для судоходства? – задал вопрос адмирал.

– «От мыса Помбве до устья Кикуньи, включая мто Руфиджи, а также дельту Руфиджи (восемь градусов семнадцать минут южной широты, тридцать девять градусов двадцать минут восточной долготы)», – зачитал лейтенант. – На протяжении пятидесяти миль в глубину побережье представляет собой лабиринт низких, болотистых островов, покрытых мангровой растительностью, прорезанных протоками, что в совокупности составляет дельту мто Руфиджи. Во время сезона дождей весь ареал дельты частично или полностью уходит под воду. Непосредственно морское побережье дельты разделено десятью большими протоками, восемь из которых круглогодично связаны с мто Руфиджи.

– Что это у вас за словечко такое – «мто», я что-то не очень понимаю, – ворчливо перебил его сэр Перси.

– Это арабское слово, сэр, оно означает «река».

– Ну так и говорите «река». Продолжайте.

– За исключением рукавов Симба-Уранги и Кикуньи все остальные мелки и несудоходны, пройти можно только на плавсредствах с осадкой от метра и меньше.

– Значит, надо обратить самое пристальное внимание на эти два, – проворчал сэр Перси, и лейтенант перевернул страницу.

– Рукав Симба-Уранги. Использовался только каботажными судами для перевозки торгового леса. Точного ограничения не указано, но, судя по докладам адмиралтейства Германии, в тысяча девятьсот одиннадцатом году в этой протоке уровень воды был довольно низок, в среднем около десяти морских саженей. Это русло разветвляется на два потока клинообразным островом Руфиджи-яваке, и оба рукава позволяют надежно встать на якорь судам большого водоизмещения. Однако грунт здесь для якорной стоянки неблагоприятен, и закреплять судно предпочтительнее за растущие по берегам деревья. Также здесь весьма нередки плавающие острова.

– Хорошо! – прервал его сэр Перси.

Все находящиеся в штурманской рубке смотрели на него выжидающе. Сэр Перси, тяжело засопев носом, пристально уставился на карту.

– Где у нас фишка «Блюхера»? – резко спросил он.

Лейтенант подошел к стоящему за его спиной шкафчику и вернулся с черненьким деревянным кружочком, который был убран им с карты еще два месяца назад. Сэр Перси взял у него фишку и неторопливо потер ее между большим и указательным пальцами. В рубке стояла полная тишина.

Сэр Перси задумчиво склонился над картой и с негромким стуком положил маленький диск на стекло. Все устремили взгляды к нему. Зловеще-черной раковой опухолью фишка лежала там, где зеленая земля встречалась с океаном.

– Служба связи, – негромко проговорил сэр Перси.

Сигнальщик с блокнотом в руке сделал шаг вперед.

– Депеша капитану первого ранга Джойсу. Корабль военно-морского флота его величества «Ренонс». Срочно. «Разведка сообщает о том, что существует высокая степень вероятности…»

58

– А знаете что, капитан Джойс, у вас чертовски хороший джин!

Флинн О’Флинн опрокинул стакан и в своем горячем желании поскорей всосать жидкость проглотил и кусочек лимона, положенного ему в напиток усердным стюардом. В горле его забулькало, как в гейзере, которому перекрыли воздух, лицо сразу густо покраснело, Флинн отчаянно закашлялся, и лимон пробкой вылетел из его горла, а вместе с ним и мелкие брызги джина с индийским тоником.

– С вами все в порядке? – тревожно спросил капитан Джойс и, подбежав к нему, принялся хлопать его по спине.

Капитану было страшно представить, что будет, если этот главный инструмент, от которого зависела вся предстоящая операция, задохнется еще до того, как она началась.

– Это все косточки! – тяжело дыша, проговорил Флинн. – Лимонные косточки, черт бы их подрал.

– Стюард! – крикнул капитан Джойс через плечо, не прекращая обрабатывать спину Флинна. – Принеси майору стакан воды! Быстро!

– Воды? – в ужасе прохрипел Флинн – этого было достаточно, чтобы приступ его сразу сошел на нет.

Опытный стюард, с первого взгляда умеющий разглядеть человека пьющего, не ударил лицом в грязь и с честью справился с ситуацией. Через всю каюту он поспешил к страждущему со стаканом в руке. Добрый глоток чистого спирта совершил чудо, Флинну сразу полегчало, он откинулся на спинку кресла. Хотя еще и с багровым лицом, но дышал он уже гораздо легче, и Джойс удалился в противоположную сторону каюты, чтобы с облегчением глотнуть теплого и влажного тропического воздуха, который вяло проникал внутрь через открытый иллюминатор. После глотка амбре, исходящего от Флинна, этот воздух казался ему наполненным ароматом роз.

Флинн воевал уже полтора месяца, и за все это время ему и в голову не приходило сменить белье и одежду. От него несло, как от сыра рокфор.

Последовала пауза, во время которой все присутствующие восстановили нормальное дыхание, потом Джойс вернулся к месту, откуда недавно сбежал.

– Да, майор, как мило было с вашей стороны без промедления встретиться со мной.

– Я отправился, как только получил ваше послание. Скороход ждал нас в деревне М’топо. Я оставил свой отряд в лагере южнее Рувумы и форсированным маршем двинулся сюда. Сто пятьдесят миль за три дня! Неплохой переход, что скажете?

– Прекрасный! – согласился Джойс и, словно в поисках подтверждения своей правоты, посмотрел на двух других, присутствующих в каюте.

Вместе с адъютантом португальского губернатора здесь был еще и молоденький армейский лейтенант. По-английски ни тот ни другой не понимали ни слова. На лице адъютанта застыла ни к чему не обязывающая, вежливая улыбка, а лейтенант уже успел расстегнуть верхнюю пуговицу кителя и сидел на кушетке в ленивой позе с сигареткой во рту. И при этом вид у него был надменный, как у матадора.

– Английский капитан просит вас рекомендовать меня губернатору, чтобы тот представил меня к звезде Святого Петра, – перевел Флинн слова капитана Джойса адъютанту.

Флинну очень хотелось получить какую-нибудь медаль. Он уже полгода донимал этим губернатора.

– Не соблаговолите ли вы сообщить английскому капитану, что я был бы счастлив передать губернатору его письменную рекомендацию? – вкрадчиво проговорил адъютант.

Деловое сотрудничество с Флинном научило адъютанта не очень-то доверять точности его перевода. Флинн бросил на него хмурый взгляд, и Джойс сразу почувствовал в атмосфере каюты некую напряженность.

– Я попросил вас встретиться со мной,