«Что за бред он вообще несет, какие, на хрен, тигры в Китае, где все уже давно три раза опутали электрическими проводами, скоростными дорогами для поездов на магнитной подушке и автобанами?»

— Ночью в Ист-Энде вам тоже вряд ли удастся пройти пару кварталов, чтобы не расстаться с тюком зеленого чая. И в лучшем случае дело просто закончится разбитым носом. Да и бродячих питбулей, которые загрызут быстрее тигра, у вас в Лондоне хватает. Поэтому не советую с Мэйфе вообще выходить, и уж тем более, с большим мешком на спине, — сострил Альберт, который вернулся из туалета, и теперь что-то проверял, глядя в ноутбук.

Керрингтону уже успела надоесть поучительная басня герцога, мораль которой в итоге так или иначе должна была свестись к пресловутому чувству локтя.

«Заклинило деда. Совсем рехнулся на почве своего недавнего увлечения культурой самураев. Еще бы передал мне охапку стрел и прохрипел басом властного японского генерала: „Попробуй теперь сломать!“ Господи, неужели меня ждет в старости то же самое, и я буду загонять людям всякую лажу на полном серьезе?»

— Дружба — это долгосрочные инвестиции, которыми не следует пренебрегать, тем более в наше время. Другими словами, Питер, если бы не чувство локтя, не пил бы я сейчас этот замечательный чай и не втирал бы вам «всякую лажу на полном серьезе», — эта фраза, не успев войти в одно ухо Керрингтона, уже почти вылетела через другое, как вдруг его мозг автоматически выбросил стальной крюк и, зацепив последнее слово, потянул все предложение обратно на обработку.

«Но каким образом? Он же повторил в точности то, о чем я только что подумал?» — испугался Питер.

— Не совсем в точности. Вы подумали о том, что не приведи Господь вам оказаться на моем месте, чтобы на склоне лет загонять всякую лажу, а я сказал «втирать».

— Значит, вы рассказывали мне эту историю с зеленым чаем только лишь для того…

— Правильно, Питер. Все очень просто. Именно для того, чтобы слегка разозлить вас и услышать, что же на самом деле творится в вашей голове, поскольку вы любите слушать только себя и больше одного предложения собеседника не выдерживаете. Но в отличие от выдуманного вами диагноза, о котором ваш врач даже еще и не слышал, мой диагноз правильный, и, к сожалению, для вас он неутешительный.

— И что же вы со мной сделаете после того, как я вам прослужил пятнадцать лет, как преданный пес?

— Пожалуй, следует начать с того, что вы служили нам далеко не бескорыстно. В то время как другие высокопоставленные члены Ордена регулярно вносили обязательные платежи, вы с такой же регулярностью получали от нас по двадцать два миллиона фунтов каждый год плюс бонусы за каждую успешно проведенную операцию. Надо заметить, что вы действительно талантливый человек, поэтому сумма бонусов зачастую превышала сумму основных дивидендов, — вмешался в разговор принц Альберт, который отвечал за финансы.

— Очень своевременное замечание, дорогой Альберт. Приблизительно такую же сумму выделяет парламент на ежегодное содержание всей недвижимости королевы Елизаветы II, — заметил Великий магистр и подал знак рукой начальнику охраны.

Не прошло и пяти секунд, как трое крепких парней в белых шортах и теннисках с логотипом клуба на левом нагрудном кармане, уже привязывали руки Керрингтона мягкими кожаными ремнями к инвалидному креслу.

— Да, Питер, правильно — суки. Мы такие. Но если бы вы не забыли Устав Ордена или хотя бы прислушались к моим словам… Я же просил вас — не спешите принимать решение, но вы решили, что вы самый хитрый и умный. Надо было все-таки еще тогда, пятнадцать лет назад, отправить вас в детский сад — к масонам. Это у них: захотел — пришел, захотел — ушел, а от нас не уходят, — сказал герцог.

— Разве я хоть копейку у вас украл или предал вас, исполняя заведомо невыполнимые поручения? — пытаясь высвободиться, закричал лорд Керринггон.

— Уже сам тот факт, что вы отделяете себя от нас, говорит о многом, — ответил Великий магистр.

— О чем вы там шепчетесь, Эдмунд? Будьте мужчиной и скажите мне открыто об этом в лицо!

— Успокойтесь, Питер. Вы ведь сами повторяли не один раз, когда к этому креслу привязывали других членов Ордена, что иммунная система организма должна работать независимо ни от каких обстоятельств, иначе эти обстоятельства очень быстро сожрут сам организм, — проверяя списания с его счетов за последние сутки, сказал Альберт.

Указав герцогу на итоговую сумму, финансовый директор Ордена прокашлялся и обратился к официанту, который буквально подбежал, уловив его взгляд.

— Принесите какую-нибудь дрянь покрепче.

— Вы же знаете, сэр, что у нас в помине не было никакой дряни, но могу предложить бутылку «Макаллана» тридцатилетней выдержки со свежими устрицами.

— О'кей, Тони. Устрицы с «Шабли» нам, а виски для лорда Керрингтона.

Как только официант удалился, герцог оторвал взгляд от ноутбука и задал вопрос:

— Может, вы все-таки объясните нам, Питер, с какой целью за два последних дня вы слили триста двадцать семь миллионов фунтов на девятнадцать кодированных счетов, да еще и в весьма солидные финансовые учреждения с безупречной репутацией?

— Этот ублюдок был просто уверен, что его никто ни о чем не спросит, потому что деньги к ним поступили из нашего банка, — закипая злостью, как чайник, сказал Альберт.

— Но зачем, Питер? Вы же знаете правила. Никаких счетов в других банках. Даже если бы вы захотели стать инвестором безнадежно утопической программы космического туризма Ричарда Брэнсона, вы свободно могли отправить все деньги сразу одним платежом непосредственно со своего счета. Если поначалу я еще хотел заступиться за вас, списав все на нервный срыв, то теперь никаких сомнений даже у меня не возникает.

— Долбаные кретины! Да вы сами придумали эту чушь! Я проверил всю подноготную этой девушки. Марта Мейерс оставалась вплоть до последнего дня, этого гребаного 13 сентября, абсолютно нормальным человеком — доктором археологии с положительной репутацией. Она никогда проституткой не была и не могла ей быть априори, а это никак не увязывается с предсказаниями пророков насчет того, что мать Антихриста должна быть падшей блудницей. Но даже если она действительно беременна от Сатаны, то что вы можете этому противопоставить? Тоже будете читать ее мысли или наведете на нее порчу с помощью своих прогнивших до дыр книг?

Питер рассмеялся истерическим смехом и добавил:

— Что вы там видите, когда их читаете? Там же одна могильная плесень и трупный яд, заливший чернила! Не сегодня-завтра от вас самих будет исходить такая же вонь.

— Не все так печально, как вы расписываете. Если бы Сатана мог делать все, что ему вздумается, он бы не стал ждать две тысячи лет, с тех пор как его сбросили с небес на землю, — возразил великий магистр.

— Глупцы, я беседовал с парнями, которые выжили в той ночной резне возле базилики, и с пилотами истребителей, неизвестно как оказавшимися с полными баками за пять тысяч километров от авианосца. Все они в один голос утверждали, что никак не могли повлиять на события, происходившие помимо их воли, а полковник Мак'Кафри, летевший на F-18, просто сошел с ума и теперь постоянно рассказывает о демонах, которые управляли истребителем вместо него.