момент усатый охранник посмотрел в списки, где не было никаких монтажников, и отрывисто кивнул.

Провернулась вертушка. Мигнул зеленый сигнал.

– Алло! – кричал низенький в трубку.

– Проходная? – низким значительным голосом сказал Максим.

– Да! Да! Степан Федорович?

– Проходная, – повторил Максим тем же глубоким голосом, удовлетворенно, как сытый кот. – Надбавка в кассе. После смены. По накладной. Да!

Слова его по отдельности не имели смысла. Но вместе – вместе они складывались во что-то вроде заклинания для низенького желтого охранника, эти слова в сочетании с голосом, их произносившим, и интонацией. Это была шифровка, шарада – охранник потратил несколько секунд, чтобы разгадать ее.

Монтажники уже шагали по коридору, неуклюжие в своих робах, с витками кабелей на плечах. Максим отключил телефон. Желтолицый охранник с недоумением посмотрел на трубку в своей мозолистой лапе:

– Из бухгалтерии, что ли? Сорвалось…

Монтажники завернули за угол и пропали из поля зрения.

– Есть, – сказал счастливый Арсен. – Спасибо!

Максим хлопнул его по плечу.

Щелк. Осветился новый экран. Первый монтажник, стоя на стремянке, смотрел в глаза свежеустановленной камере, будто удивляясь делу рук своих. Снизу, придерживая лесенку, виднелся другой.

– Вот они – тоже наши программы, – Максим указал на монтажников. – Маленькие утилиты. Мы их используем. Это безнравственно. Но мы им потом платим, это нравственно.

– Ты хочешь все на свете засеять камерами?

– И без меня засеют. Уже почти засеяли. Я просто упреждаю события, делаю акцент на некоторых объектах, для меня стратегически важных.

«Правда».

– Почему именно эти офисы?

– Здесь принимают решения, от которых зависят мои дальнейшие планы. Я хочу, чтобы решения были в мою пользу.

«Правда».

– Какие решения, какого рода?

– Коммерческие. Управленческие. Какие обычно решения принимает руководство на Важных Совещаниях?

– Надеюсь, ты не собираешься разрушить Землю? – спросил Арсен с нервным смешком.

Максим расхохотался.

– Я?! Я добрейшее существо! Мне нужны сети, я в них живу и кормлюсь. Поэтому мне надо, чтобы сетей было больше. Поэтому я пекусь о прогрессе, я хочу, чтобы компьютер стоял в каждой деревне, в каждой зачуханной избушке на экваторе и за Полярным кругом! Мне это выгодно – но и человечеству это выгодно тоже! Это симбиоз разумных существ!

«Правда».

– Максим, ты… инопланетянин?

– Э-э-э… Строго говоря, да.

«Правда».

* * *

В шесть часов вечера машина увозила его домой. Обычно он просил высадить его у перекрестка, в квартале от двора. Он находил удовольствие в одинокой прогулке по относительно свежему, еще летнему, слегка подпорченному выхлопными газами воздуху.

А этим вечером погода была великолепная.

Нищая старуха стояла у перехода, сжавшись, будто ожидая беды отовсюду, и безнадежно держала в трясущейся руке пластиковый стаканчик.

«Пять тысяч российских рублей».

Он вытащил из кармана купюру, потной рукой свернул в трубочку, сунул в стаканчик и пустился бежать. Свернул в чужой двор, проскочил детскую площадку и только тогда остановился. Будто старуха могла за ним погнаться.

Гамлет не удивился, когда к нему явился призрак отца. Потому что мир, в котором жил Гамлет, предполагал существование призраков. Мир, в котором жил Арсен, предполагал, хоть и неявно, существование инопланетян. Смотрю ли я кино, где девчонки дерутся в подворотне, бандиты убивают должников, инопланетяне пытаются захватить мир… Эти девчонки, эти бандиты, эти инопланетяне одинаково для меня реальны.

Я никогда не видел инопланетянина. Но и бандита, положа руку на сердце, – настоящего бандита я не видел тоже. А уж тем более не участвовал в разборках.

Арсен спросил тогда Максима: зачем тебе все это? Тот засмеялся и ответил: я цифровой, как твои щенки. Такой способ существования. И запел: «Цифровой, цифровой, не хотим играть с тобой!»

Что сказал бы Министр, если бы узнал о существовании на сервере, где он живет, администрации, пользователей, программистов?

Он бы попытался выжать из этой информации как можно больше выгоды для себя, подумал Арсен. Если мне жутко думать о том, кто такой Максим, – что же, я не буду об этом думать.

* * *

Мама немного поворчала насчет трудового законодательства и эксплуатации труда подростков. Арсен очень быстро переключил ее на позитив: его ценят, отобрали среди многих, он талантлив. Родители должны за него радоваться, как радуется он сам.

Мама предложила в воскресенье вместе сходить на пляж – и тут же забыла о разговоре, погрузившись в чтение френд-ленты. В последнее время она все реже разговаривала и с отцом, и с Арсеном, кажется, ей было проще набивать текст на клавиатуре, чем работать языком и губами. Эдак отец снова убежит налево, с горечью подумал Арсен.

– Ма, ну что там у тебя?

– Да тут одна девушка погибла, – мама сдвинула брови. – Образовалось сообщество. Собираем деньги, вот, на адвоката.

– На адвоката?

– Ты уверен, что тебе это интересно? – мама посмотрела искоса. Арсен увидел, что ей очень хочется рассказать. Но она боится, как в случае с отцом, наткнуться на прохладное удивление или насмешку.

– Конечно, – сказал Арсен. – Ты ее знала?

– Конечно! Это же френдесса моего френда, я видела ее комментарии. Она была, знаешь, такая острая, талантливая, всегда блестяще анализировала… Зоя. Фонд Зои. У нее еще лемур был на юзерпике. Погиб наш лемурчик…

– Что с ней случилось?

– Убили на пейнтболе. Один маньяк принес на пейнтбол мелкашку, знаешь, не стандартный маркер, а настоящую мелкокалиберную винтовку… А играли они за городом, в каком-то новом клубе. И этот чудак стал стрелять, нескольких покалечил. А ей попал в шею. Теперь его пытаются оправдать, мы собираем деньги отчиму Зои на адвоката…

– А отчим тут при чем?

– Ох, это долго объяснять, – мама казалась недовольной непонятливостью Арсена. – Помой посуду, ладно?

Дело было в субботу вечером. Отец сидел перед телевизором, переключая каналы, что-то бормоча под нос. Арсен расслышал только: «Сволочи! Ну какие гады, а? Они свое получат, эти хохлы…»

Арсен ушел к себе в комнату.

* * *

Человек в блестящем темно-сером костюме сидел в кожаном кресле с такой высокой спинкой, что ясно становилось, кто здесь хозяин. Его толстые мягкие пальцы вертели авторучку, старомодную и заслуженную, с золотым пером. Наверное, счастливая, подумал Арсен. Наверное, он таскает ее уже много лет на подписания и важные встречи; наверное, она приносит ему удачу.

Камера, невидимая и неузнанная, помещалась в щели между потолком и деревянной панелью стены. Качество картинки было великолепное. Вокруг столешницы из толстого матового стекла сидели в разных позах люди помельче, но каждого из них ждал во дворе здания автомобиль представительского класса с водителем. Арсен обращал внимание на мелочи: рыжеватый щуплый мужчина с белыми фарфоровыми зубами вертел в руках очки в невесомо-тонкой оправе. Другой, полноватый