Не выходя из аэропорта, Шакаки сел на рейс до Туниса. В «Моссаде», однако, знали, что обычно он проводит день-два в отеле Diplomat на мальтийском курорте Слиема либо по пути в Ливию, либо по дороге обратно. Высоки были шансы, что, если оперативники выждут несколько дней, Шакаки окажется уязвимым.

Шакаки вновь прилетел на Мальту утром 26 октября после посещения конференции в Ливии. Его установил в аэропорту наблюдательный пост «Кидона», и к 10:00 два оперативных работника уже находились в лобби гостиницы. Шакаки приехал на такси и зарегистрировался на одну ночь. Сам отнес свой багаж в номер, не дав портье возможности сделать это. Один из израильтян проследовал за ним и увидел, что Шакаки заходит в номер 616[1127].

Достаточно спокойная и заполненная туристами Мальта считалась «базовой страной», в которой было не опасно проводить операции. Так что выбор того, как именно осуществить ликвидацию, оставался за Джерри. Он вызвал свою группу на улицу поблизости от отеля и кратко проинструктировал.

В 11:30 Шакаки вышел из отеля, повернул налево и зашагал по улице, наслаждаясь хорошей погодой. Зашел в магазин Marks & Spenser, оперативник последовал за ним, понаблюдав, как он купил там одну рубашку и еще три – в другом магазине. Джерри стоял на противоположной стороне улицы. Увидев Шакаки выходящим из магазина, он шепотом произнес в микрофон, укрепленный у него в рукаве, всего два слова: «Медовая булочка». Это был кодовый приказ начать акцию.

Шакаки не заметил ничего необычного и продолжил прогулку. Он не обратил внимания на мотоцикл «ямаха», который начал медленно приближаться к нему сзади в 13:15, пока не поравнялся с объектом. Затем, когда Шакаки оказался один на тротуаре, пассажир на заднем сиденье мотоцикла достал пистолет с глушителем. Он выстрелил два раза Шакаки в голову, а потом, когда тот упал, еще один раз сзади в шею. Пистолет имел пластиковый мешочек, в который упали выброшенные из оружия гильзы, тем самым оставляя следователям из мальтийской полиции очень немного следов.

Мотоцикл набрал скорость и умчался, а две арендованные машины подобрали остальных участников операции. Они встретились на близлежащем пляже, где скоростной катер с тремя коммандос, одетыми в гражданскую одежду и выглядевшими как обыкновенные туристы, подобрал их и доставил на израильский ракетный катер, который ждал вдали от побережья. На следующий день мальтийская полиция нашла на пляже брошенный мотоцикл[1128].

В связи с изменением подходов к определению угрозы терроризма после атаки в Бейт-Лиде Рабин приказал интенсифицировать сбор разведывательной информации на лидеров ХАМАС, и прежде всего на Яхью Айяша, «Инженера», которого подготовили за границей и который весной 1993 года принес на территорию Израиля тактику подрывов террористов-смертников. В 1994 и 1995 годах Айяш организовал в Израиле девять террористических атак смертников, в которых погибли 56 человек и 387 были ранены. Израильское общественное мнение кипело от возмущения при виде телерепортажей и газетных полос с изображениями льющейся крови и обгорелых трупов в автобусах. Рабин понимал, что должен что-то делать, и подписал «красный» приказ в отношении Айяша.

Это было необычно. Айяш организовывал акции смертников с Западного берега и сектора Газа, то есть территорий, подконтрольных Палестинской национальной администрации. Здесь действовала юрисдикция ПНА, и именно она должна была арестовывать Айяша и его людей. В то время Израиль и ПНА вели переговоры о следующих шагах в рамках процесса в Осло, и проведение израильтянами операций на территории ПНА могло рассматриваться как серьезное нарушение мирного соглашения и вызвать политические осложнения.

Рабин постоянно требовал от Арафата, чтобы тот, как председатель ПНА, действовал твердо и решительно, чтобы прекратить акции подрывников-смертников. Один из ответственных сотрудников разведки, который присутствовал при телефонных разговорах Рабина с Арафатом, вспоминал, что премьер жестко отчитывал председателя. Когда Рабин положил трубку, «у него было красное лицо»[1129], и он жаловался, что Арафат и его люди ничего не делают, чтобы остановить ХАМАС и «Палестинский исламский джихад».

Со своей стороны Арафат постоянно отрицал, что палестинцы имеют к этим атакам какое-либо отношение. Признанный мастер заговоров и интриг, Арафат выдвинул свое, совершенно необоснованное обвинение. «За всеми этими и многими другими атаками стоит секретная израильская организация OAS, которая действует внутри Шин Бет в сотрудничестве с ХАМАС и “Исламским джихадом” и имеет целью срыв мирного процесса»[1130], – утверждал Арафат.

К началу 1995 года израильтяне поняли, что все надежды, которые они возлагали на то, что Палестинская национальная администрация сама остановит террористические атаки, были по меньшей мере нереалистичными. «После всех этих контактов, переговоров, запросов и требований, которые мы выдвигали перед палестинцами, мы в конечном счете приняли решение полагаться только на себя и принимать все возможные меры к тому, чтобы противостоять терроризму», – говорил Гиллон.

Так совпало, что 22 января, именно в тот день, когда два смертника произвели атаки в Бейт-Лиде, руководитель Шин Бет Яаков Пери вызвал к себе Исраэля Хассона и попросил его занять пост начальника центрального филиала службы, отвечавшего за весь Западный берег.

Хассон, один из самых опытных оперативных работников Шин Бет, сказал, что согласится только при условии кардинального изменения подходов к работе против Яхьи Айяша.

«Если вы думаете, – сказал Хассон Пери, – что это местная проблема, ответственность за которую лежит на кураторе Рафата (деревни, в которой родился Айяш), то глубоко ошибаетесь. Айяш разрушает политический процесс. Единственный путь добраться до него – заставить всю нашу службу и каждого ее сотрудника вставать утром и спрашивать себя: “Что я могу сегодня сделать для того, чтобы поймать Айяша?”»

Пери спросил Хассона, чего он хочет.

«Я хочу высшей власти над всеми факторами внутри нашей службы, которые помогут решению проблемы Айяша», – ответил Хассон.

Пери, сам опытный психолог и агентурист, который хорошо знал, как сделать людям приятное, с улыбкой сказал: «Тогда прямо здесь я назначаю тебя главным начальником в нашей службе по делу Айяша».

«В таком случае пообещайте мне, что вы не станете мешать мне и любое мое решение по данному вопросу будет окончательным», – сказал Хассон.

Пери был уверен, что ему удастся убедить Рабина подписать «красный» приказ в отношении Айяша, но был достаточно опытен, чтобы не попасться в организационные ловушки, поэтому ответил Хассону: «Исраэль, за тобой стоит вся служба. Начинай работу и принеси нам голову Айяша»[1131].