рассмотреть одну из работ, и его взгляд упал на абстрактное изображение женщины, лежащей на кровати, — лицо повернуто к нему, длинные светлые волосы каскадом спадают с подушки на пол. В ту же секунду на лбу у него выступил пот, в груди тревожно застучало. Он машинально потянулся к воротничку, чтобы ослабить галстук, которого там не имелось. Вцепившись в горло, Джексон едва мог дышать.

— Чудесно, не правда ли?

Обернувшись, он встретился с серьезным взглядом человека средних лет, который вдруг возник рядом с ним словно привидение. Мэтт невнятно кивнул.

— С вами всё в порядке? — спросил тот с озабоченным выражением на лице.

— Не успел позавтракать, — пробормотал Джексон. — Наверное, сахар в крови упал.

Незнакомец подхватил его под локоток и проводил к креслу. Мэтт не сопротивлялся.

— Сейчас чего-нибудь принесу.

Человек прошел на другую сторону помещения, толкнул дверь и выкрикнул: «Лиззи!», после чего скрылся из виду.

Джексон глубоко выдохнул и снова вдохнул, пытаясь угомонить бешено колотящееся сердце. «Господи», — подумал он. Несмотря на все его попытки вести себя как обычно, тело явно вступило в темный сговор с разумом, намереваясь устроить кровопролитный переворот.

Через минуту в руку ему впихнули кружку с чаем.

— Чай нормально? Я положила побольше сахару.

Джексон поднял взгляд к лицу всклокоченной зеленоглазой брюнетки с изящными чертами лица. Хоть и одетая во все черное, она вся сияла, словно фея на верхушке рождественской елки.

— Ральф все объяснил. — Она показала взглядом на письменный стол, за которым, водя пальцем по странице какого-то каталога, уже сидел мужчина, помогавший ему сесть.

— Мне так совестно, — пробормотал Джексон.

— А зря. Со мной такое постоянно случается. — Она понизила голос. — Особенно когда переберу «Пино» накануне вечером.

Он слабо улыбнулся.

— Так это вы — Лиззи Уиверс?

— Господи, неужели мои маленькие слабости так широко известны? — Судя по всему, подобная мысль ее ничуть не обеспокоила.

— Разве если говорить о вашей маленькой слабости по отношению к неоновому искусству.

— Так-так, — она кивнула с разгоревшимися глазами, — это связано с тем, о чем я думаю?

Джексон встал и представился.

— Убийца по прозвищу Неон, — задумчиво проговорила Лиззи Уиверс.

— Тут где-нибудь можно поговорить в спокойной обстановке?

— Обождите секундочку.

Она подошла к письменному столу и о чем-то вполголоса переговорила с Ральфом. После короткого диалога оглянулась на Джексона и показала на дверь в дальнем конце зала.

Мэтт еще раз отпил чая и встал, чувствуя себя так, будто ноги существуют отдельно от тела.

Он последовал за ней в маленькую темную комнату, по стенам которой были развешаны картины какого-то британского художника, чья фамилия абсолютно ничего ему не говорила.

— Итак. — Лиззи прислонилась спиной к стене, согнув ногу в колене и упершись ею в стену. — И чем, по-вашему, я могу вам помочь?

Было непривычно видеть, как кто-то ведет себя в его присутствии совершенно легко и естественно, Джексон больше привык к тому, что большинство людей в компании полицейского проявляют осторожность, опаску, а то и подозрительность. Но только не Лиззи — эта женщина явно чувствовала себя совершенно уверенно и комфортно. В этом смысле она напомнила ему Полли. Он изо всех сил старался не обращать внимания на тошнотворное ощущение в желудке.

— Я абсолютно ничего не смыслю в неоновом искусстве. Вот и подумал, что вы меня немного просветите…

— Хотя консервативная элита от искусствоведения смотрит на этот вид изобразительного творчества несколько презрительно, он не только весьма популярен у широкой публики, но и привлекает все больше внимания самих деятелей искусства. Одно время его продвигали такие известные фигуры, как Трейси Эмин[63]. Насколько я понимаю, вы уже успели переговорить с кем-то из «неоновых художников»?

— Не лично.

— Тогда вам обязательно надо это сделать. Могу связать вас с одним местным парнем, работы которого я планирую выставить в следующем году. У меня тут где-то есть его номер… Подождите немножко.

Двигалась она проворно и грациозно. Пока ее не было, Джексон вытащил из своего дипломата папку, вынул из нее несколько фото крупным планом — «неоновые» сюжеты с мест преступлений — и разложил их на маленьком столике.

Вернувшись, Лиззи вручила ему визитку, на которой значилось: «Арло Найт, художник по неону, дизайнер-сценограф».

— Арло иногда не так-то просто поймать, — предупредила она. — Смотрите не потеряйте.

— Спасибо за совет.

Как следует рассмотрев ее вблизи, он еще раз обратил внимание, насколько она красива и изящна, и одна только мысль о том, что Неон шляется на свободе в том же городе, что и Лиззи Уиверс, привела его в ужас.

— Итак, что у нас тут? — Она вытащила из кармана увеличительное стекло.

— Экспонаты Неона, — пояснил Джексон.

Он наблюдал, как, сосредоточенно поджав губы, Лиззи изучает фотографии, с какой скрупулезностью рассматривает каждую из них. Трудно было понять, как она их оценивает. Наверное, все-таки нелегко беспристрастно судить работы человека, который делал с женщинами такие отвратительные вещи.

Наконец Лиззи выпрямилась.

— Имейте в виду, я рассматривала их исключительно с художественной точки зрения, — произнесла она. — Я не обращала внимания на технические аспекты.

— Но?…

— Они хороши. Динамичны, игривы — мне нравится этот попугай. Присутствует некоторый элемент эпатажа, но исполнение на высоте.

Джексон проглотил поднимающийся к горлу пузырь паники.

— Вы бы его выставили в случае чего?

— Если б не была в курсе его происхождения, то да. Но, естественно, это даже не обсуждается.

— Можете еще что-нибудь сообщить?

— Неоновая вывеска — это одновременно и совершенно четкое определение, и метафора. Автор может вложить в сюжет любой скрытый смысл, какой только пожелает; в этом плане есть где разгуляться.

«Да уж, тут он разгулялся по полной», — мрачно подумал Джексон.

— По сути, это разновидность визуальной коммуникации. Вот, взгляните, — сказала Лиззи, показывая ему затейливую надпись «Конец игры», обнаруженную на месте убийства Вики Уэйнрайт. — Мастерски оперируя светом, этот ваш Неон объединяет здесь в одно целое неоднозначно толкуемый текст, а также индустриальный и урбанистический мотивы. На одном уровне заложенное здесь послание крайне многозначительно, многопланово и замысловато, на другом же — по-декадентски поверхностно, прямолинейно и несерьезно.

Джексон заморгал. Он чувствовал себя так, будто слушал какую-то заумную программу по «Радио-4» и был совершенно не в состоянии понять, что же, блин, в ней обсуждается.

— Но что это говорит нам о человеке, который все это создал? Вы хотите сказать, что у него есть чувство юмора?

— Извращенное чувство юмора, я бы добавила, — уточнила Лиззи. — А еще он часто остается наедине с самим собой, насколько я могу себе представить.

— Что заставляет вас так думать?

— Создание неоновых композиций требует не только хорошего понимания света и прочих