Весь следующий день мы с А. М. Василевским проработали в Генеральном штабе. Все внимание сосредоточили на возможности осуществления операции крупного масштаба, с тем чтобы не расходовать подготовляемые и уже готовые резервы на частные операции. В октябре у нас заканчивалось формирование стратегических резервов. К этому времени наша промышленность значительно увеличила производство самолетов новейших конструкций и боеприпасов для артиллерии.

Перебрав все возможные варианты, мы решили предложить И. В. Сталину следующий план действий: первое – активной обороной продолжать изматывать противника; второе – приступить к подготовке контрнаступления, чтобы нанести противнику в районе Сталинграда такой удар, который резко изменил бы стратегическую обстановку на юге страны в нашу пользу.

Что же касается конкретного плана контрнаступления то, естественно, за один день мы не могли подготовить детальные расчеты, но нам было ясно, что основные удары нужно наносить по флангам сталинградской группировки, прикрывавшимся королевскими румынскими войсками.

Ориентировочный расчет показывал, что раньше середины ноября подготовить необходимые силы и средства для контрнаступления будет невозможно. При оценке противника мы исходили из того, что фашистская Германия уже не в состоянии выполнить свой стратегический план 1942 года. Тех сил и средств, которыми к осени 1942 года располагала Германия, не хватит для завершения задач ни на Северном Кавказе, ни в районе Дона и Волги.

Все, что германское командование могло использовать на Кавказе и в районе Сталинграда, уже было в значительной степени обескровлено и измотано. Ничего более значительного немцы явно не могли сюда бросить, и, безусловно, они будут вынуждены, так же как и после разгрома под Москвой, перейти к обороне на всех направлениях.

Нам было известно, что наиболее боеспособные в вермахте 6-я армия Паулюса и 4-я танковая армия Гота, втянувшись в изнурительные бои в районе Сталинграда, не в состоянии завершить операцию по захвату города и увязли там.

Советские войска в смертельных схватках с врагом на подступах к Сталинграду, а в дальнейшем и в самом городе понесли тяжелейшие потери и поэтому наличными силами не имели возможности разгромить врага. Но у нас закончилась подготовка крупных стратегических резервов, имевших новейшее оружие и новейшую боевую технику. К ноябрю у Ставки должны были быть механизированные и танковые соединения, вооруженные боеспособными и маневренными танками Т-34, что позволяло нам ставить своим войскам более сложные задачи.

К тому же наши высшие командные кадры за первый период войны многому научились, многое переосмыслили и, пройдя тяжелую школу борьбы с сильным врагом, стали мастерами оперативного и тактического искусства. Командно-политический состав и воины Красной Армии на опыте многочисленных ожесточенных схваток с вражескими войсками закалились и в полной мере освоили способы и методы боевых действий в любой обстановке.

Генеральный штаб на основе данных фронтов изучил сильные и слабые стороны немецких, венгерских, итальянских и румынских войск. Войска сателлитов по сравнению с немецкими были хуже вооружены, менее опытны, недостаточно боеспособны даже в обороне. И самое главное – их солдаты, да и многие офицеры не хотели умирать за чуждые им интересы на далеких полях России, куда их направили Гитлер, Муссолини, Антонеску, Хорти и другие фашистские лидеры.

Положение противника усугублялось еще и тем, что в районе Волги и Дона у него было очень мало войск в оперативном резерве – не более шести дивизий, да и те были разбросаны на широком фронте. Собрать их в кулак в короткое время было невозможно. Нам благоприятствовала и оперативная конфигурация всего фронта противника: наши войска занимали охватывающее положение и могли сравнительно легко развернуться на плацдармах в районах Серафимовича и Клетской.

Проанализировав все это, мы были готовы к докладу Верховному.

Вечером А. М. Василевский позвонил И. В. Сталину и доложил, что мы готовы, как было указано, прибыть в 21.00. И. В. Сталин сказал, что некоторое время он будет занят и примет нас в 22 часа. В 22.00 мы были у Верховного, в его кабинете.

Поздоровавшись за руку, что с ним редко бывало, он возмущенно сказал:

– Десятки, сотни тысяч советских людей отдают свою жизнь в борьбе с фашизмом, а Черчилль торгуется из-за двух десятков «харикейнов». А их «харикейны» – дрянь, наши летчики не любят эту машину… – И затем совершенно спокойным тоном без всякого перехода продолжал: – Ну, что надумали? Кто будет докладывать?

– Кому прикажете, – ответил Александр Михайлович, – мнение у нас одно.

Верховный подошел к нашей карте.

– Это что у вас?

– Это предварительные наметки плана контрнаступления в районе Сталинграда, – пояснил А. М. Василевский.

– Что это за группировки войск в районе Серафимовича?

– Это новый фронт. Его нужно создать, чтобы нанести мощный удар по оперативному тылу группировки противника, действующей в районе Сталинграда.

– Хватит ли сейчас сил для такой большой операции?

Я доложил, что, по нашим подсчетам, через 45 дней операцию можно обеспечить необходимыми силами и средствами и хорошо ее подготовить.

– А не лучше ли ограничиться ударом с севера на юг и с юга на север вдоль Дона? – спросил И. В. Сталин.

– Нет, в этом случае немцы могут быстро повернуть из-под Сталинграда свои бронетанковые дивизии и парировать наши удары. Удар же наших войск западнее Дона не даст возможности противнику из-за речной преграды быстро сманеврировать и своими резервами выйти на встречу нашим группировкам.

– А не далеко ли замахнулись ударными группировками?

Мы с Александром Михайловичем объяснили, что операция делится на два основных этапа: 1) прорыв обороны, окружение сталинградской группировки немецких войск и создание прочного внешнего фронта, чтобы изолировать эту группировку от внешних сил; 2) уничтожение окруженного противника и пресечение попыток противника деблокироваться.

– Над планом надо еще подумать и подсчитать наши ресурсы, – сказал Верховный. – А сейчас главная задача – удержать Сталинград и не допустить продвижения противника в сторону Камышина.

Вошел А. Н. Поскребышев и доложил, что звонит А. И. Еременко.

Закончив телефонный разговор. Верховный сказал:

– Еременко докладывает, что противник подтягивает к городу танковые части. Завтра надо ждать нового удара. Дайте сейчас же указание о немедленной переброске через Волгу 13-й гвардейской дивизии Родимцева из резерва Ставки и посмотрите, что еще можно направить туда завтра, – сказал он А. М. Василевскому.

Обратившись ко мне. Верховный приказал:

– Позвоните Гордову и Голованову, чтобы они незамедлительно вводили в дело авиацию. С утра Гордов пусть атакует, чтобы сковать противника. Сами вылетайте обратно в войска Сталинградского фронта и приступайте к изучению обстановки в районе Клетской и Серафимовича. Василевскому через несколько дней надо вылететь на Юго-Восточный фронт к Еременко для изучения обстановки на его левом крыле. Разговор о плане продолжим позже. То, что мы здесь обсуждали, кроме нас троих, пока никто не должен знать.