Лебедевой не легче моего, но держится мелкая в тысячу, в миллион раз лучше. Невероятной силы девчонка, просто поразительная. Это она вытягивает меня, хотя должно быть наоборот, и из-за этого я чувствую свою вину.

Осознание собственной беспомощности и бесполезности накрывает и снова оглушает на четвертый день, за завтраком. Я вдруг смотрю и вижу: Дашку, Данеш, бесящую тупую японку, жмущегося к моим ногам Вискаря, солнце за окном. Вдруг понимаю, что Зарецкий… когда вернется, когда узнает, что я тут три дня сопли на кулак наматывала, придет в ярость. И будет прав. Я сдалась, даже не начав, после первого же провала. Оказывается, самое сложное не ждать, самое сложное верить.

И делая очередной глоток кофе, я заставляю себя верить, каждым вдохом и выдохом, каждым ударом сердца. Это очень больно.

Я даже нахожу в себе силы, чтобы улыбнуться, предлагаю Лебедевой съездить в город и выбрать торт, потому что через несколько дней ей восемнадцать, погулять, сходить в кино. Дашка смотрит немного удивленно, но потом все-таки кивает. Данеш на этот раз обходится без своих коронных взглядов и поджатых губ, достает из внутреннего кармана жилетки мой мобильник, молча протягивает и возвращается к своим чаинкам. Я не хочу знать, какие вопросы она им задает и что они ей отвечают, поэтому трусливо сбегаю на второй этаж, чтобы одеться, и заказываю такси. Надо забрать мою машину, судя по погоде, пора поменять моего любимого мальчика на консервную банку с гайками, забрать еще кое-какие вещи.

Лебедевой у меня дома сначала неловко, она осторожничает, старается скрыть любопытство во взгляде, не знает, куда сесть и куда встать, вызывая у меня в этот раз искреннюю, пусть и короткую улыбку.

- Поможешь мне собрать вещи? – спрашиваю, открывая шкаф и вытаскивая с верхней полки чемодан. И только тут, только сейчас замечаю, что на Лебедевой старые кроссовки, растянутый свитер и тонкие, дышащие на ладан джинсы, вспоминаю ее куртку.

Эгоистка ты, Громова, слепая, глупая курица.

- Что собирать? – возвращает меня в реальность удивленный вопрос мелкой.

- Все, что посчитаешь нужным, - пожимаю плечами. – А потом… - я чуть не ляпаю «поедем тебя одевать», но вовремя затыкаюсь, вспоминая о том, что рассказывал Аарон. - Давай немного изменим планы, хорошо? Мне нужны новые куртка и джинсы, пойдем по магазинам?

- А… хорошо, - настороженно кивает Лебедева, в ее взгляде столько подозрения, что мне приходится отвернуться, чтобы скрыть еще одну улыбку. Девчонки, кем бы они ни были – собирательницами, ведьмами, людьми – всегда остаются девчонками, и главное затащить ее в магазин.

В процессе сбора моих вещей Дашка расслабляется, начинает трещать, визжит, когда добирается до рабочего стола и видит мою домашнюю студию и микрофон, бескомпромиссно заявляет, что мы обязательно должны это все забрать. Размораживается Дашка быстро, и вместе с ней немного оттаиваю и я.

Мы заканчиваем со сборами за два часа, грузим все в машину и едем в первый попавшийся торговый центр.

Держится Лебедева на удивление долго: отказывается смотреть что-то для себя, мерить, терпеливо ждет, пока я наиграюсь с вешалками, стоически продолжает говорить «нет» на все мои «мне кажется, вот это подойдет больше тебе». Ломается она на обуви и на просящем взгляде девочки-консультанта, и дальше дело идет проще и быстрее, ну, насколько, конечно, вообще может в ее ситуации: Лебедева косится на ценники, ворчит на то, что ей не нужен второй свитер, а со старым рюкзаком она срослась и, вообще, мы приехали за покупками мне, а не ей. Ворчание Дашки я игнорирую и покупаю то, что считаю нужным. Баловать мелкую оказывается на удивление приятным занятием. В торговом центре мы проводим почти весь день: едим, выбираем и заказываем торт, сбегаем с середины какого-то убогого фильма, дружно решив, что попкорн пережарен, а газировка слишком сильно разбавлена водой.

Пока Лебедева забирается в машину и пристегивается, я снова курю. Думаю о том, что мелкой наверняка не хочется отмечать день рождения без Аарона, в доме с рассыпающейся на части Данеш, тупой японкой и наматывающей сопли на кулак мной. А вот где хочется, я не имею ни малейшего представления.

- Даш, - спрашиваю, заводя машину, - а где и с кем ты хочешь отпраздновать?

Мелкая от вопроса дергается и отворачивается к окну. Она в новой куртке, новых джинсах и новых ботинках, но вид при этом все равно как у промокшего под дождем воробья. 

- А мне обязательно вообще праздновать? - бурчит Лебедева едва слышно и прячет нижнюю часть лица за воротником.

- Если не хочешь, то не будем, - пожимаю плечами, выруливая на трассу. – Только знаешь, восемнадцатилетие бывает раз в жизни, и… с Аароном мы просто отпразднуем его еще раз. Ждать его не значит сидеть и… киснуть. Прости меня за эти три дня.

- Я все понимаю, Эли, - мелкая ерзает неловко, теребит ремень, а потом все-таки не выдерживает. – Аарон… правда вернется?

Я не хочу ей врать, но и правду сказать не могу. Проблема в том, что я не знаю, в чем правда, что мне все еще невероятно сложно просто ждать. Вот только…

- Да, Даш, - киваю и улыбаюсь, пусть дергано и рвано, но все-таки выдавливаю из себя короткую улыбку. – Вернется. Ему есть к кому возвращаться, и он знает, что мы его ждем. Ну и в списке его нет, я проверяла сегодня еще раз. Так что насчет дня рождения? Где хочешь праздновать?

Мелкая задумывается всего на секунду, барабанит тонкими пальцами по ручке двери.

- В «Безнадеге». И я хочу, чтобы там были мои родители, Тира, Данеш и несколько девчонок из школы, можно?

- Можно, - киваю. – Данеш рассказала про ритуал? – спрашиваю, потому что, по идее, Лебедева все еще запечатана и проводить посвящение почти бессмысленно. Только если восточная собралась пустить пыль в глаза западному и южным ковенам.

- Рассказала, - кривится юная верховная. – Попахивает каким-то средневековьем, если честно.

- Раньше было хуже, Дашка, - усмехаюсь. – А тут просто пафосную речь толкнешь. Сила уже твоя, и с этим никто не поспорит.

- Данеш говорит, что поспорить захотят многие.

- Пусть попытаются, - пожимаю плечами. – Северный уже твой, рядом я и Аарон, Данеш взяла тебя под свое крыло, глава Совета, уверена, тоже будет держать руку на пульсе. Ты проглотишь этот город, если захочешь.

- Вот это сейчас было и правда пафосно, - фыркает Лебедева, но особенно недовольной не выглядит.

- Зато правда. Не недооценивай себя, Даш. Ты действительно сильная, а опыт придет со временем. Данеш, конечно, сука, но сука с мозгами. Учись у нее всему, чему можно и чему сочтешь нужным, но не ставь выше себя.

- Кто учил тебя? – спрашивает мелкая, выныривая наконец-то из воротника.

- В основном люди, их души. Когда я вошла в силу, Совет был лишь названием.

- Разве сейчас что-то изменилось? – удивленно вскидывает она брови.

- На самом деле, многое, - вздох сдержать не удается. – Они делают все, что могут. Просто… они тоже живые и тоже ошибаются, устают и злятся. Да и с финансированием всегда была беда, - я щелкаю ее по носу и включаю радио, потому что не хочу больше говорить о Совете, потому что все еще злюсь на Саныча. Понимаю его, но злюсь. Я имела право уйти в брешь вслед за Аароном, да, возможно, сдохнуть там, но… Это было мое решение…