Крючков. Говорю еще раз, территория небольшая, изолировать несложно. (…)

Крючков. Мы предложили ему объявить чрезвычайное положение и передать власть Янаеву, с тем чтобы когда-нибудь позднее вернуться снова к должности. На это он прореагировал очень бурно. Потом он успокоился, но остался на своей позиции: свое согласие он не даст никогда. Речь не шла о том, чтобы полностью лишить власти Президента. Это очень важно: ни в одной беседе мы не говорили об этом…

Следователь. Вы имеете в виду физическое уничтожение?

Крючков. О чем вы говорите. То, что вы имеете в виду, мы вообще не думали и не обсуждали. Об этом и речи не было. Горбачев должен был жить»[852].

Пишут, что 22-го в 24.00 В.А. Крючков переведен в СИЗО г. Кашин Тверской области, ему был предъявлен ордер на арест. А уж 26-го оттуда его перевезли в учреждение ИЗ-48-4 (ул. Матросская Тишина, 18). Но люди знающие говорят, что «его арестовали, но в тюрьму не сажали, а держали под спецохраной на одной из правительственных дач, откуда и привозили в Лефортово для допросов, очных ставок и других следственных действий»[853]. А на публику выносилась неправда, не забывая о деталях: Крючков, ответив на первые вопросы следствия, попросил для себя поблажку (!): «У меня есть очень своеобразная просьба. Я, знаете ли, привык снимать стресс небольшим количеством виски…» Когда его переспросили: а где ж его взять-то, он только плечами пожал: «Не ваша забота, вы только разрешите»[854]. Интересно, имел ли он в виду свой любимый сорт «Chivas Regal» или что-то другое? И как прикажете: смешивать, но не взбалтывать?.. Пусть люди сами — в силу своей проницательности — решат где правда, а где ложь.

С другой же стороны было и такое: «Соседом Лукьянова по камере оказался некто Дворкин — тихий еврей, севший — как он говорил — „по хозяйственной части“.

— Если увидите, Лукьянов — вешается, вы уж ему не мешайте, — учил Дворкина начальник тюрьмы…»[855].

Когда говорят о разгроме КГБ СССР, то, как правило, указывают на одну и ту же фигуру: на В.В. Бакатина. Но первым активность по подрыву КГБ СССР начал проявлять не он, как это обычно считается, а кое-что успел сделать и Л.В. Шебаршин за те неполные сутки, что он был врио Председателя. 22 числа в 9.00 в штаб-квартиру ПГУ ему позвонили по спецсвязи, и женский голос попросил быть в 12.00 в приемной М.С. Горбачева. Л.В. Шебаршин прибыл в здание на площади Дзержинского и принял участие в Коллегии, что проводил В.Ф. Грушко[856]. Коллегия КГБ пыталась дистанцироваться от участия в путче. Она выступила с заявлением: «В связи с предпринятой 19 августа с.г. попыткой группы государственных лиц совершить антиконституционный переворот Коллегия КГБ считает необходимым от имени всего личного состава органов государственной безопасности заявить следующее: „Действия заговорщиков, сорванные решительными выступлениями демократических сил страны, нельзя расценивать иначе как выступление против конституционных властей и правопорядка, защищать которые призваны органы государственной безопасности. Сотрудники КГБ не имеют ничего общего с противозаконными актами группы авантюристов. Они тяжело переживают тот факт, что честь органов госбезопасности замарана участием руководителя КГБ СССР в так называемом Государственном Комитете по Чрезвычайному Положению.

Коллегия призвала руководителей органов госбезопасности, исходя из политической и правовой оценки, данной Президентом СССР, осуществлять свою деятельность в строгом соответствии с Конституцией СССР, законами СССР и Президента страны“».

К 12.00 Л.В. Шебаршин поехал в Кремль, в отличие от прошлых визитов он подвергся проверке документов у Боровицких ворот, — раньше пропускали беспрепятственно, только завидев номер автомашины. Состоялся разговор с М.С. Горбачевым, которого интересовали следующие вопросы: Чего добивался В.А. Крючков? Какие указания давались им по Комитету? Знал ли Грушко? А кто у вас начальник пограничников? Получив ответ (Илья Яковлевич Калиниченко), пытался обвинить его в том, что он давал приказ стрелять, если кто-то попытается прорвать периметр окружения в Форосе. Л.B. Шебаршин пытался, по его словам, защитить И.Я. Калиниченко[857]. Сразу две прокуратуры — еще существующая союзная и российская — присылают по бригаде для обыска в кабинете В.А. Крючкова. В 15.00 звонил М.С. Горбачев и сообщил о подписании указа о назначении Л.В. Шебаршина врио Председателя КГБ.