Баркервилль вырос как гриб после дождя, и правили в нём беззаконие, алчность, похоть да сцены вгрызания в главную жилу — толстую ленту из золота, пролегающую под землёй у одного из далёких ручьёв. Баркервилль. Памятное местечко. Ничего подобного не было раньше, но ничего подобного не было и после.

Сегодня это туристическая достопримечательность, и если вас занесло в ту сторону, посмотреть на город стоит.

В наши дни Карибу — это страна ранчо, и в субботу в Вильямс-Лейке — мы его про себя зовём «Лужа Вилли» — обязательно наткнёшься на какого-нибудь местного скотопромышленника, столпа всего района. Это большие, закалённые, спокойные люди в ковбойских шляпах, джинсах, запылённых сапогах и готовой улыбкой на устах для своих жёнушек, только что прикупивших новое платье и полный грузовичок провизии.

Этот прелестный уголок Британской Колумбии занимает высокое плато — холмистую внутреннюю часть гор; это страна озёр, рек и лесов, простирающихся от Лиллуэта на юге до Квеснела и дальше на север, от гор Карибу на востоке до выветренных террас и глубоких каньонов быстрой и мутной реки Фрейзер — вплоть до солёного залива Белла-Кулы.

Этот район как бы состоит из трёх частей: Карибу, Чилкотин и Побережье, и тянется он от границы с Аьбертой до самого Тихого океана. Горы покрыты густыми лесами из елей и пихт, а снегопады бывают такие мощные, что под крышу засыпают бревенчатые зимовья в верховьях рек. Но чем дальше на запад, тем скуднее растительность и суше климат. Местная промышленность представлена лесозаготовками, лесопилками, горнодобывающей отраслью, рыболовством и разведением скота.

Своим очарованием Карибу во многом обязана магазинчикам со всякой всячиной, у которых люди останавливаются поболтать и выпить чашку горячего дымящегося кофе. В этих магазинчиках предлагают на редкость разнообразные товары и руководствуются правилом, что «если чего-то вы не нашли, значит, оно вам не нужно».

Магазины выполняют сразу несколько функций: здесь и винный отдел, и почта, и кафе-мороженое, и бильярд, и прачечная, и гастроном, и отдел спортивных товаров, а у некоторых есть даже бензоколонка и гостиница.

Здесь можно купить охотничью лицензию и боеприпасы, которых хватит на маленькую войну. Можно удочку. Если на дворе холодно, можно купить шубу. Если жарко — футболку и шорты.

Такой магазин похож на ресторан Алисы, о котором пел в 60-ых годах Арло Гатри и в котором можно получить всё, что пожелаешь.

Может быть, тебе неприятно, когда ветер ворошит бороду, может быть, поутру тебе надо опохмелиться и успокоить нервы, поправить нутро и избавиться от головной боли после вчерашнего. Может, нужна книжка, где описывается, как построить каноэ из берёзовой коры. Или руководство по рыбной ловле с описанием дюжины способов, как нацепить на крючок лосося. Может, понадобилась пачка сигарет, или модный журнал, или «сэндвич героя», или захотелось взять видеокассету напрокат.

Что ж, под свисающим с потолка и еле вращающимся вентилятором, под модными и пыльными рогами лосей и оленей ты найдёшь это всё. А если вдруг устал и хочется посидеть чуток и поболтать с друзьями… Старожилы всё время собираются в этих магазинчиках, особенно в зимние дни, когда ветер воет, как труба Гавриила, и наружу нос не высунешь. Они приходят поделиться новостями и переброситься шутками, поближе к пузатой печке придвигая стулья и выдувая из жвачки пузыри.

Карибу, как и прежде, страна Нормана Рокуэлла, повсюду сцены словно из 50-ых…

— Интересно, кто придумал цепную пилу?

— Не знаю, но надо было прихлопнуть ублюдка.

— Мать твою, этот городишко такой старый, и я с ним состарился, Гарри. Сегодня утром пришлось вставать и зажигать фонарик, чтобы найти очки, чтобы отыскать вставные зубы. Уж не знаю, сколько мне на роду осталось…

— Да брось, Гилберт, ты ещё трахаешь свою старуху и до ста протянешь как пить дать, ты здоров как бык.

Откуда-то из глубины плывёт музыка кантри — это Таня Такер поёт о двух воробышках, попавших в ураган — а шипящий на гриле гамбургер истекает жиром.

Тут ещё есть индейская деревушка Алкалай-Лейк, в 30-ти милях к югу от Вильямс-Лейка по дороге на Дог-Крик, так вот в конце 60-ых это было самое несчастное поселение с самым высоким уровнем алкоголизма, семейной жестокости, сексуальных преступлений и хронической безработицы.

Алкоголизм, например, достигал 100 процентов. Для сомневающихся повторю: с т о п р о ц е н т о в! Каждый мужчина, каждая женщина, все дети и даже некоторые собаки — были пьяны.

Но в 1972-ом году, когда над землёй предков повеял ветер перемен, все 500 жителей этой расположенной в заказнике Алкалай деревни взялись за ум и медленно, трудно, но начали трезветь. Теперь в заказнике 95 процентов непьющих.

Вожди этого возрождения сняли фильм о героической борьбе с алкоголем, назвав его «Честь одного — честь всех». Ты, наверное, видел этот фильм, его крутили по ТВ всей Северной Америки.

Вождям нравится шутить по-индейски…

Как же не задалась жизнь краснокожих со времён битвы на речке Литтл-Бигхорн, что в Монтане, когда они прищучили самого генерала Джорджа Кастера.

— Да этот чуваки наверняка из Бюро по делам индейцев, просили, наверное: «Не давайте им ничего, пока мы не вернёмся», — хмыкает парень по имени Энди. И вставляет крепкое словцо…

Он говорит, что с самозарядной винтовкой, как у Джона Уэйна, да с нескончаемыми боеприпасами и бьющими точно в цель серебряными пулями любой дурак выиграет войну.

Что когда индейские дети смотрят вестерны, в которых индейцы обстреливают горящими стрелами караваны фургонов, то всегда кричат от радости, увидев на экране появляющуюся из-за холма кавалерию, потому что им уже вдолбили в головы, что индейцы — плохие ребята.

Что если Голливуд снимает кино о сегодняшних индейцах, то не даёт им безмятежно въезжать на пегих лошадках на холм, за который садится закатное солнце, но обязательно заставляет их, окосевших от галлона дерьмового винища, валиться наземь с горячей боевой лошади или горланить что ни попадя, летя в город в день получки, потому как если индеец не пьёт горькую, то дружит с бутылкой.

Если двигаться на запад от Вильямс-Лейка по 20-му шоссе, то пересекаешь Фрейзер, зигзагами поднимаешься на крутую гору Шип-Крик, проезжаешь сосновые леса и минуешь сверкающие на солнце лягушачьи пруды и — лесовозы, чьи водители меняют колёса, чтоб довезти таки груз до оставшихся на востоке лесопилок.

Так попадаешь в Чилкотин.

Чилкотин лежит между рекой Фрейзер и Береговым хребтом и очень привлекает крайне самодостаточных индивидуалистов, мастеров на все руки, но без гроша за душой, которым хочется жить без затей: без газет, без радио и телевидения, без почты, асфальтированных дорог и телефона. Если ехать верхом, то в Чилкотине можно проводить в седле дни напролёт и не встретить ни одного забора. Местные жители ценят уединение и интимность личной жизни, и дела им нет до остального мира.