— Да ты ж и половины всего не взяла! — удивился Филипп, глядя на заваленный ножами и патронами стол.

— Больше шести «гренок» я на себе точно не утащу, — вдохнула наёмница, поправляя заметно растолстевшие карманы, — остальное мне ни к чему. Не пользуюсь 12 миллиметровом калибром. Жаль, 11-го не нашлось, — снова вздохнула она, почесывая солнечное сплетение и застегивая ранец.

— Прекрасно! Вот карта местности, а ещё, я дам тебе свою сигналку, на случай провала! — важно отметил Ошкевич, положив перед ней заряженный СПШ и скрученный свёрток бумаги.

— Спасибо, но у меня такой уже есть.

— Да чё ты с ней панькаешься, босс?! — возмутился худощавый тип, нервно расчесывая локти. — Зробили быш мы то сами!

— Если старик Хэм в руденькой уверен, то я не меньше, — Филипп пожал плечами, убирая руку Даниэла со стального наколенника и, взглянув в его щенячьи глаза, недовольно хмыкнул: — Хей, рано желать меня! Пока ничего не ясно, ну ты что на куй?

— А если?.. — взволнованно воскликнул Дан.

— Нармана, справимся! — подмигнул Филипп, запрокидывая руку тому на плечо и прижимая к себе. — Нашел из-за чего паниковать! — он довольно улыбнулся и перевел неодобрительный взгляд на скривившуюся от неприязни наёмницу. — Я не пойму, у тебя с этим какие-то проблемы, или як?

— Телячьи нежности! — раздраженно прорычала Кристин, застегивая рюкзак и забрасывая поверх только что нацеленного на спину кокона. — Мерзость паршивая.

— Мерзость, значит? А был бы Даниил тёлкой безродной? — с вызовом поинтересовался Ошкевич, которого явно задели её слова.

— Да хоть попугаем! — сквозь зубы выдавила конопатая, подсекая большой палец своим передним резцом и оставляя на бумаге беспорядочный зигзаг. — Хоть дочерью родной, терпеть не могу вот это людское дерьмо!

***

Распрощавшись с Ошкевичем, Кристин покинула таможенный пункт и уже около часа угрюмо брела по лесной тропе, ворчливо бурча что-то себе под нос и оглядываясь по сторонам. Публичное выражение любого рода чувств не на шутку задевало наёмницу, особенно во время деловых разговоров. Даже любвеобильные сибиряки старались поменьше тискаться в компании выскочки, куда уж «уважаемому» члену местной халтуры контрабандистов!

Впрочем, судя по всему, Даниэль был из числа тех самых рабов, которых выкупали зажиточные и крутые перцы, не желая позориться наличием «бабы» на людях. Таких использовали совершенно по разному. Кого-то как прислугу и коврик для ног; кого-то как простую игрушку в постели; а кто-то исполнял все возможные функции сразу. Вот только гончую это мало заботило. Она даже отметила непривычную четкость речи у подхалима. Таких «мозгопромытышей» ещё детьми забирали из Церкви или подбирали на улицах в раннем детстве, после чего ковали из них идеальных рабов и прислугу.

Однако, прямое назначение Дана мало интересовало Кристин. В любой ситуации были важны только два вопроса: есть ли от этого вред, и какая от этого польза? Если ни того, ни другого не находилось, ей было попросту всё равно.

В каком-то плане, общественный строй самобытных коммун напоминал то ли античную Грецию, то ли Восточную Азию династии Хань. Рейхом такие практики, разумеется, пресекались. Социальное скотоводство стояло на прежнем месте и менталитет подконтрольных территорий мало отличался от общественного строя предков. Церковь и вовсе отрицала существование таких кадров, убирая «богонеугодных» граждан без лишнего шума и спихивая всё на дьявола, который якобы забирал демонов обратно в ад.

Стараясь ступать как можно тише, Кристин ещё раз сверилась с картой, устало засунула свёрток в боковой карман рюкзака, и предпочла пойти наобум, примерно сравнивая чащу с картографическим изображением и проматывая в голове напутствия Ошкевича. Забросив рюкзак в удачно найденную ей волчью яму, Харенс аккуратно накрыла его простыней и добротно засыпала сухими ветками и землей. Зная, что всяко найдет обратную дорогу к тайнику, она присоединила увесистый магазин к верному барретту, предусмотрительно проверила предохранитель и, закинув винтовку за спину, побрела в сторону лесистой возвышенности.

Изображение бункера обозначала жирная обводка. Судя по всему, местная база безумцев граничила с подгорной кладью и местными топями. Однако, не желая и близко подходить к болотам, Кристин упрямо поплелась в обходную, намеренно минуя крутой спуск по близлежащей каменистой равнине, помеченный: «кратчайшим путем».

Сжав кулаки, девушка нервно сглотнула и, закрепив чёлку парой тонких шпилек, направилась к предполагаемому месту разборок, попутно натянув серую балаклаву. Сначала нужно увидеть, что и к чему, а уж потом лезть на рожон. Прислушиваясь к округе и стараясь не цеплять ничего стальными шпорами сапог, Харенс уверенно продвигалась вперед, ругая себя за картографический кретинизм и детские страхи.

«Если бы могла — была бы уже на месте! А так…».

Внезапно, со стороны скрытого за небольшим холмом массива донеслись глухие взрывы и отголоски пальбы. Быстро среагировав, гончая тут же припала к земле, встала на четвереньки и слегка выгнула спину, облегчая тянущую боль в позвоночнике. Замерев в довольно странном положении, она прижала ухо к земле и тут же метнулась к возвышенности.

Быстро перебирая конечностями, Крис двигалась с неплохой для её положения скоростью. Стараясь не поднимать голову, она взобралась на косой склон и, сгруппировавшись, скатилась вниз, попутно перебрасывая барретт через локоть и скатываясь с уже упертым в плечо прикладом.

Опершись на выставленные колени, Кристин крепко сжала винтовку и, наскоро оглядевшись по сторонам, со всех ног помчалась к огромной куче из веток и мусора, вблизи своеобразного лесоповала. Подлетев к свалке, она аккуратно пробралась вглубь. Едва не напоровшись на торчащие ветки и надрывая одежду, девушка укромно затаилась в своеобразном убежище.

Подведя оптику к правому глазу, Кристин аккуратно высунула дуло из листьев и затаилась. Волноваться о том, что её могли здесь услышать не приходилось: сотворенный ею шум ни в каком сравнении не шёл с тем грохотом, который раздавался со стороны крупного двухэтажного строения напротив. Здание то-ли уцелевшего санатория, то ли базы для отдыха, сейчас гремело так, что Кристин могла отчетливо разобрать доносящиеся оттуда крики. Выбитые окна на первом этаже хорошо просматривались, в отличие от второго, где творилась какая-то дикая вакханалия.

Характерная пулеметная очередь, автоматные одиночные, глушитель… чудом уцелевшее окно верхнего этажа разлетелось вдребезги, под весом вылетающего оттуда варвара, а его тело — прямо в полете изрешетило, свинцом. Даже здесь слышимый топот на втором этаже, какая-то возня на первом… кажется, звуки стрельбы стремительно удалились в сторону заднего крыла. Послышались взрывы, треск черепицы жуткие вопли и…

«Хохот»? — удивилась Кристин, прислушиваясь к отголоскам буквально безумного истерического смеха, эхом отдающегося от просторных стен, который был слышен даже отсюда. Такой же, как тот, который она слышала, играя в «салки» с тем чокнутым Рэндальфом!